Продолжить работать по специальности за границей – это вызов, с которым сталкиваются многие иммигранты. Существует представление, что лишь обладатели очень немногих профессий, в первую очередь IT-специалисты, могут продолжать трудиться в США так, как они работали у себя на родине. Что касается остальных, то даже те, чья работа не «привязана» к родному языку и считается универсальной, отмечают, что им порой приходится кардинально переучиваться, а то и вовсе полностью менять сферу деятельности. Ксения КИРИЛЛОВА пообщалась с тремя людьми, которые, несмотря на то что иммиграция внесла некоторые коррективы в их профессиональную жизнь, все же смогли остаться в любимой ими сфере занятий и продолжить работу по призванию даже в чужой стране.
Работа с людьми
Живя в России, Ольга Подольская не задумывалась об эмиграции. Известный психотерапевт, она занималась частной практикой, преподавала психотерапию в институте, и с ее участием выходили телевизионные программы.
«Я всегда любила путешествовать, и, живя в Москве, объездила почти весь мир – Европу, Азию, Африку… И только Америка долго казалась мне неинтересной: из России США представлялись мне страной небоскребов, а их я как раз совершенно не люблю. И только впервые приехав в Штаты, я поняла, как была неправа! Оказалось, что главное в Америке не небоскребы, а природа, воздух, великолепные национальные парки: уникальные, дикие, ухоженные, невероятные. С нетронутой, бережно сохраненной природой», – делится психолог.
Первый раз Ольга приехала в США в 2012 году и решила «развиртуализироваться» со знакомыми с форума, на котором общалась уже 10 лет. Одним из таких форумчан и оказался ее будущий муж. Через два года после первой личной встречи друзья по переписке поженились.
«С моим нынешним мужем мы были едва знакомы, когда он предложил съездить в Долину Смерти, и там-то все и началось. Потом я еще много раз приезжала в Штаты, и мы вместе были в Йосемити, в Гранд Каньоне, в Биг Сюре. Страсть к путешествиям нас связала, и через пару лет мы решили, что пора перестать закрывать глаза на очевидное. Мы отметили свадьбу в Долине Огня», – вспоминает Ольга.
Поначалу психолог проводила половину времени в Москве, но потом решила посвятить себя любимому делу уже в Соединенных Штатах. К счастью, в ее случае это оказалось не так уж сложно.
«Оказалось, что в США острый дефицит помогающих практиков, и существует даже специальный фонд «Welcome back!», в котором профессионалам, связанным с помощью людям, дают индивидуальные рекомендации, как можно вернуться в профессию. Среди моих российских, швейцарских, украинских и прочих дипломов нашлось целых два диплома американских институтов, полученных еще на совместных программах в России. Благодаря им я получила право работать здесь как business and life coach. То есть, по сути, делать все то же самое, что я делала в Москве как психотерапевт, только со здоровыми людьми», – поясняет она.
Речь идет о сертификатах терапевта института в Портленде (Certified Process-Oriented Therapist, Process Work Institute), полученном в результате трехлетней программы обучения в Москве, и полуторагодовой программы лидерского курса в Киеве (Certified Leadership Coach, Deep Democracy Institute). Кроме этого, в 2016 году Ольга взяла курс по работе с психотравмой на отделении профессиональной переквалификации Калифорнийского университета в Беркли.
«У меня тогда как раз вышла статья на эту тему в американском журнале Psychology and Behavioral Science, поэтому мне самой была чрезвычайно интересна эта сфера. Для резидентов это совсем недорогой курс, однако он длится всего около 80 часов, то есть не является основанием для сертификации или чего-то подобного. Мне было несложно туда поступить на фоне академических успехов, в первую очередь, статьи. Также в 2015 году я брала курс English Communication Skills for Health Professionals в Сити колледже в Сан-Франциско, и точно помню, что это было бесплатно. Этот курс очень может пригодиться эмигрантам, поскольку на нем не только учат общаться на английском, но и есть возможность обсудить перспективы профессионального роста и возможности, куда можно податься, если твой английский неидеален, а работать нужно начинать прямо сейчас», – рассказывает Ольга.
При этом психолог признается: ни один из перечисленных курсов не является обязательным требованием для работы лайф-коучем.
«Я это делаю просто по велению души. Все, что является обязательным и необходимым для моей нынешней работы, я себе обеспечила еще в Москве, когда училась на американских программах – и тоже по велению души! Удивительным образом эти, казалось бы, избыточные действия оказываются очень практичными в конечном итоге: я понятия не имею, насколько сложно и дорого было бы переучиваться. Я просто все время учусь», – делится она.
Ольге повезло и в том, что ее подход к клиентам, практикуемый еще в России, полностью совпал с установками американских психологов.
«Еще будучи клиническим психологом в России, я работала в гуманистической парадигме, подразумевающей, что каждый человек сам хозяин своей жизни и знает все необходимые ему ответы – нужно только помочь ему их найти. Так что в этом смысле мой личный подход никак не изменился. Но если в России это было скорее исключение на общем фоне нормативной психологии, то здесь это общепринятая позиция. Для меня это важно: неожиданно в эмиграции я оказалась «среди своих», а это дорогого стоит. Мне кажется, это уникальный опыт, на который я не рассчитывала всерьез, и я очень рада, что все произошло именно так», – отмечает она.
Сейчас Ольга Подольская может работать только со здоровыми людьми, но недостатка в клиентах она не испытывает.
«Специфика здесь определяется скорее близостью к IT-столице мира, Силиконовой долине с ее новыми технологиями, стартапами и огромным эмоциональным напряжением, которое все это сопровождает. Слияния и поглощения, взлеты и падения, новые города и страны, изменение жизни и окружения – это всегда стресс. Все это требует очень хорошего владения собой, невероятной смелости и психологической устойчивости, и это как раз то, что чаще всего служит запросом для работы со мной. Мне очень это нравится! Здесь становится полезен мой предыдущий опыт в бизнесе и ценных бумагах, опыт трех эмиграций и жизни в разных странах, а не только мой клинический опыт, и это дает ощущение драйва и разнообразия в работе», – заключает Ольга.
Работа с законом
Владимир Николаев был успешным адвокатом в России и, участвуя в многочисленных частноправовых спорах, столкнулся с тотальным засильем коррупции. Юрист признает: фактически на родине ему приходилось быть не защитником клиента в правовом поле, а только посредником при переговорах или даче взяток.
«Все было решено еще до начала заседания, и судья заранее знал, какое решение он вынесет. В результате судебное заседание превращалось в бессмысленный фарс, в имитацию реального процесса», – вспоминает он.
В сравнении с этим Владимир был приятно удивлен тому, насколько уважительным было отношение к закону в США. При этом он признает: ему пришлось переучиваться практически заново, поскольку американская правовая система, основанная на прецедентном праве, существенно отличается от кодифицированной «романо-германской» правовой системы, частью которой является и Россия.
Юридическое образование в Америке тоже существенно отличалось от российского.
«С одной стороны, здесь оно содержит меньше «зубрежки», чем у нас. Если в России нам приходилось выучивать законы и кодексы практически наизусть, в Америке суть работы юриста в том, чтобы уметь ориентироваться в огромном правовом материале и грамотно применить нужный закон в конкретном кейсе. С другой стороны, профессиональные требования к адвокатам здесь намного выше, чем в России», – пояснил Владимир.
Юрист признается: сдать экзамен на получение адвокатской лицензии очень сложно. В большинстве штатов обязательным условием доступа к нему является получение полного юридического образования в США. Правда, Калифорния в этом плане представляет исключение – лицензионный экзамен здесь настолько труден, что компенсирует отсутствие обязательного требования в виде американского образования. У Владимира подготовка к экзамену заняла почти четыре года, и один оказался в числе тех немногих, кто получил адвокатскую лицензию в США.
Отношение к адвокату в Соединенных Штатах тоже существенно отличается от российского. С одной стороны, как отмечает Владимир, к нему относятся намного уважительнее, воспринимая не как «пособника преступника», а как полноправного участника процесса и помощника судьи. С другой стороны, любое нарушение установленной процедуры строжайше карается и может привести не только к потере лицензии, но и порой к тюремному сроку. Речь идет не только о привычной для постсоветского пространства даче взятки. Любые отношения с участниками процесса вне судебной процедуры: тайные переговоры, попытки «договориться» за кулисами, контакты с присяжными или свидетелями – в США все это как минимум ведет к исключению адвоката из процесса.
«Тем не менее эти правила, пускай и непривычные для нас, намного понятнее и правильнее, чем «коррупционные игры», которые мы так часто наблюдаем в России. Здесь ты чувствуешь, что не только помогаешь конкретным людям защитить их интересы, но и участвуешь в соблюдении законности. Лично для меня это очень важно», – подчеркивает Владимир.
Работа в медицине
Петр и Мария Коваленко много лет работали детскими анестезиологами в Областной детской клинической больнице Донецка. Опытные врачи, они со временем начали занимать руководящие должности, и, казалось, ничего в их жизни не предвещало драматических перемен. Все изменилось внезапно, с началом боевых действий на Донбассе. Вскоре после начала войны супруги вместе с семилетним ребенком приехали в Нью-Йорк, все еще надеясь вернуться назад. Однако ситуация становилась все хуже, и Коваленко решили остаться в Америке, подав заявление на получение политубежища.
Семью ожидали действительно тяжелые годы. Марии повезло больше – она довольно быстро устроилась клерком в медицинскую компанию. Конечно, эта работа по своему уровню была далека от того, чем она, высококвалифицированный и опытный врач, занималась на родине. Однако Мария, по крайней мере, работала в медицинской сфере. Петр же на первых порах устроился садовником. Обоим супругам приходилось работать полный рабочий день, а поздно вечером ехать на курсы английского языка. Он давался украинским врачам сложно, а понять английскую речь на слух на первых порах казалось невозможным. А самое главное – ни Петр, ни Мария не могли заниматься любимым делом.
Постепенно у Петра и Марии стали появляться знакомые, в том числе в медицинской сфере.
«Эти люди смогли подтвердить диплом врача здесь и сдать экзамены на получение лицензии. Но затем оказалось, что они годами не могли найти резидентуру, без завершения которой не принимают на должность врача. На этом фоне один знакомый предложил мне получить образование медбрата (nurse) на базе моего врачебного диплома. По его словам, можно было пройти переподготовку, имея диплом врача, и получить квалификацию «Медицинская сестра», который дает право в дальнейшем сдать экзамен на получение лицензии Registered Nurse. Главное, что это был шанс снова заняться любимым делом», – рассказывает Петр.
Благодаря нью-йоркской школе, где готовят медсестер, мечта супругов сбылась. При помощи директора школы им удалось провести эвалюацию диплома, а также, параллельно с прохождением почти двухгодового курса переквалификации на медицинскую сестру, получить сертификаты по специальностям помощник врача (Clinical Medical Assistant) и флеботомиста. Вскоре Петру удалось найти работу.
«Это была работа флеботомиста на неполное рабочее время, только три дня в неделю – но это была возможность получить первый опыт! Я благодарен этому офису, поскольку он очень многому меня научил», – делится он.
В феврале 2018 года, после получения разрешения на экзамен, Петр сдал его с первой попытки и получил лицензию Registered Nurse. После этого он снова обратился в школу, где ему помогли отредактировать резюме и дали рекомендации насчет работы.
«Сначала у меня было мало дежурств, одно-два в неделю. Тем не менее я уволился отовсюду, полностью посвятив себя новой работе Registered Nurse. Это был полностью американский центр, практически все врачи – американцы. Постепенно количество дежурств стало увеличиваться до 20–25 в месяц», – рассказывает Петр.
Через какое-то время Петр Коваленко уже без всяких рекомендаций нашел вторую работу в сфере home care – Visiting Nurse. Так называется медбрат, навещающий пациентов на дому – своеобразный аналог участкового врача на постсоветском пространстве. Сейчас Петр работает на двух работах одновременно. Его жена Мария пока только готовится к сдаче экзамена на лицензирование и параллельно работает флеботомистом в лаборатории.
«Я выезжаю на дом к пациентам и беру кровь на анализ. В день у меня получается около двадцати пациентов. Тем не менее на сегодняшний день эта работа меня устраивает, потому что у меня есть возможность возвращаться домой и продолжать учиться», – сообщает Мария.
Супруги не намерены останавливаться на достигнутом. Пока Мария заканчивает обучение, Петр подумывает об изучении испанского языка. По его словам, значительная часть его пациентов – испаноговорящие, поэтому этот навык не помешал бы при его работе.
