Представляем героиню нашей постоянной рубрики «Лица столицы» — Диана Шакирова, риелтор.
– Диана, думаю, наш разговор стоит начать с вашей фирменной фразы.
– Здравствуй, здравствуй, мое Сакраменто!
– Кто ее придумал?
– Сама, проснулась как-то утром в очень хорошем настроении и записала коротенькое видео для Фейсбука: «Good morning, мое Сакраменто!», и прямо залетело, пошло в народ.
– Действительно, вы активный житель Фейсбука, кстати, я вас заочно знаю именно по вашим роликам, которые появляются в сакраментских группах с завидной регулярностью. Давайте теперь знакомиться очно, расскажите мне, пожалуйста, откуда вы родом, как попали в Америку?
– Я с Северного Кавказа. Первые тринадцать лет своей жизни я прожила в городе Владикавказ. До сих пор очень люблю этот город, его историю. Как знать, может я там бы до сих пор и жила, но началась Чеченская война. Нас в семье пять девочек и папа собрал нас и вывез в Приднестровье. Только мы обжились в Приднестровье, как и там началась война. Папа больше не стал испытывать судьбу и как беженцы, по паролю, мы приехали уже в Америку.
– Сколько вам тогда было?
– Мне было 18 лет.
– Тяжело было?
– Очень! По-английски совсем не разговаривала, ну, то есть абсолютно, уровень: «yes»-«no», «hi»-«bye». Никаких google-переводчиков тогда не существовало, пользовались для разговора обычными бумажными словарями. Современным иммигрантам сейчас такое даже в страшных снах не присниться, просто потому что многие из них выросли уже в эпоху интернета. Но, зато, без помощи всяких гаджетов язык тогда учился гораздо быстрее.
– Вас у папы было 5 дочерей, расскажите, как папа смог прокормить такую ораву?
– У меня папа удивительный человек. Он художник, он скульптор. Я знаю, что художник должен быть немножко голодным, но это не про нашего папу, потому что мы ему не давали такой возможности. При этом у нас были очень сильные потребности, поэтому папа занимался лепкой, камины делал, всякие другие вещи очень красивые. Люди, которые были у меня дома, могли видеть его работы и могут подтвердить, это настоящие произведения искусства.
– Вы сказали, что когда вы приехали, вам было 18. Ладно язык, его поначалу никто не знает, но работать-то, наверняка, нужно было, папе помогать.
– О, трудовой путь у меня был очень извилистый. Когда мы приехали, я была уже замужем. Когда мы пересекли границу, у нас с мужем на двоих было 50 долларов и большая клетчатая сумка с вещами, помните такие?
– Конечно, сумка челнока.
– Да, да, именно она. Так вот сначала мы с мужем вдвоем устроились работать в клининг-компанию. Мы убирали по ночам фитнес-клубы. Работа была совсем не легкая, но деваться было некуда.
– Диана, скажу честно, вот совсем не удивили. Через уборки проходят процентов 90 свежих иммигрантов. Я и сама в свое время чужие дома драила.
– Дальше будет интереснее. После уборок я устроилась в ресторан «La Bue».
– Это те, где вкусная выпечка, салаты и супчики?
– Да.
– Но там же вроде нет официанток.
– Так я туда поваром устроилась. Так что, если нужен рецепт вкусного супчика, могу поделиться.
– Спасибо, воспользуюсь как-нибудь. Куда ваша карьерная тропа повернула дальше?
– Я пошла учиться на косметолога, выучилась и стала работать в сфере красоты.
– Косметолог, этот тот, кто за кожей ухаживает?
– Косметолог, это тот, кто делает все – и волосы, и кожу, и ногти.
– Специалист широкого профиля.
– Именно. Потом мне предложили хорошую позицию и я ушла работать на Велфер. Побыла немножко госслужащим и перешла в одну из местных русскоязычных газет, ее уже сейчас не существует.
– А там вы кем работали?
– Маркетинг менеджером. Кстати, эта работа мне очень помогла сейчас, когда я активно стала использовать социальные сети для продвижения своего бизнеса. Потом я открыла свой салон красоты. А потом мне понадобилась финансовая помощь, я его продала и ушла в медицину.
– Неожиданный поворот.
– Да, я, конечно, не врачом была и не медсестрой. Я работала в одной из клиник в департаменте, который занимался направлениями к специалистам.
– Мне сложно представить вас, человека с такой активной жизненной позицией, перебирающей бумажки.
– Ну, туда я пошла, чтобы обрести стабильность, но единственное, что я помню, что сидела на работе и постоянно думала – как же денег-то заработать? В общем, через какое-то время семья, видя мои мучения, решила, что пора мне идти в риелторы.
– Что значит решила, почему именно в риелторы?
– Дело в том, что мой будущий зять рассказывал нам, как он в свое время был риелтором и насколько удивительна и интересна эта работа. И я сказала, что если бы я сейчас снова пошла куда-нибудь учиться, то я бы училась на риелтора, потому что мне кажется, что мне это подойдет и я смогу это делать, потому что я очень уверенно себя в этой сфере чувствую.
– А как вы могли чувствовать себя уверенно, если вы это еще не пробовали?
– Дело в том, что я к тому времени уже начала заниматься «флипингами» – то есть я начала покупать недвижимость, ремонтировать ее, продавать, сдавать в аренду. То есть я представление об этой сфере уже имела, как покупатель и продавец. И мне прям нравился этот процесс. Это очень интересно ходить и смотреть все эти дома, как это все работает… Эта тема очень близка была моей душе. И вот, когда я сказала, что наверное выучилась бы на агента, мне мои сказали: ну что ты ждешь, давай уже иди. И я пошла.
– В чем кайф, Диан?
– Ну судите сами, люди делают самую большую покупку в их жизни, они очень сильно нервничают. Меня вдохновляет тот факт, что вот этот сложный путь от идеи до этой покупки мы проходим вместе и я делаю все, чтобы человек, который пришел за моей помощью, получил желаемое максимально выгодно. Я очень-очень сильно люблю торговаться.
– Дает о себе знать ваше кавказское происхождение?
– Может быть. Для меня прямо кайф видеть, что у моего клиента самая лучшая транзакция. Я бьюсь до последнего, я высосу у продавца все до последнего цента.
– А что больше любите продавать или покупать?
– Покупать, однозначно.
– Почему?
– Потому что, когда я продаю, я ничего не контролирую. Я не контролирую людей, которые покупают. Я не знаю, что происходит с их финансированием, что у них на уме, будут ли они пытаться сбить с меня какие-то деньги после инспекций. Конечно же я ничего не отдам, но нервов при этом потрачу кучу. Когда я продаю, я нервничаю больше, чем продавцы. Когда я покупаю, я знаю, что все в моих руках, это я теперь сверху и это я теперь могу манипулировать продавцом. Это гораздо приятнее.
– А есть у вас история про самого сложного клиента?
– Конечно, есть. Транзакция, кстати, в его случае была очень простая, мы выбили ему хорошую скидку, но человек еще захотел, чтобы я уступила ему свои комиссионные. Не просто хотел, но еще и так сильно мне угрожал, что я думаю, что это был уже почти криминал.
– Уступили?
– Нет, конечно. Но это было очень стрессово для меня и всей моей команды.
– Если этот клиент к вам вернется теперь уже продавцом, будете с ним работать?
– Буду. Вернется и правильно сделает. Все равно лучше меня ему никто не продаст.
– Самомнение у вас, похоже, очень высокое.
– Нет, на самом деле я очень скромная, просто я знаю как это делать, я вкладываю душу в каждую транзакцию. Я покупаю с ними, как себе и продаю с ними, как себе.
– Вы ко всем своим делам так страстно относитесь?
– Нет, только к работе.
– Почему, неужели в жизни нет более интересных и важных вещей – семья, друзья, отдых, природа…
– Я понимаю это все, я знаю, что очень мало времени уделяю моей семье.
– Не жалко?
– Мне повезло, у меня очень понимающие родные. Я им сказала: дайте мне это время, пока я горю своим делом. Вот когда отгорю, тогда посмотрим.
– Семья, вы сказали, у вас понимающая, но им ваш трудоголизм нравится?
– Нет, конечно.
– Есть какие-то неприкасаемые традиции, который вы соблюдаете, какая бы сделка не горела?
– Праздники, это очень важно. Мы стараемся собраться всей нашей многочисленной родней, приезжаем друг к другу со всех концов Америки. Вот эту традицию мы всегда чтим.
– Диана, вы очень много вложили сил, чтобы построить ваше финансовое благополучие. Это абсолютно американский путь. И если ты хочешь максимально комфортно жить в этой стране, другого пути, пожалуй, не существует. Но мне интересно, ваша жажда зарабатывания имеет какой-то верхний предел, до которого вы дорастете и скажете: все, теперь я могу не работать?
– Дело давно уже не в деньгах! Дело в каком-то ужасном азарте. Я давно не смотрю на работу со стороны финансовой прибыли.
– Но бизнес-цели какие-то есть?
– Хочу открыть свое брокерское агентство. Набрать людей, научить их работать, как я работаю. То есть зарабатывание денег – это хорошо, но уже не так для меня важно, как статус. Я хочу расти в своей профессии. И я обязательно буду это делать!
