С начала 2016 года в США почти сто человек погибли из-за того, что преступникиболее 60 раз открывали огонь в людных местах. По просьбе «Медузы» журналист Александр Горбачев ответил на главные вопросы о том, почему в Америке все время стреляют, но свободное ношение оружия так и не запретят.
Действительно ли в Америке так много стреляют?
Да. В декабре Барак Обама, реагируя на массовое убийство в Сан Бернардино, где муж и жена, провозгласившие себя сторонниками движения «Исламское государство» (организация запрещена в России как террористическая), застрелили 14 человек и ранили 22, заявил: «Аналогов перестрелкам, происходящим в нашей стране, в остальном мире нет». Согласно статистике сайта Shooting Tracker, за последние три года таких инцидентов было почти столько же, сколько календарных дней, то есть больше тысячи. Mass shooting (буквально — «массовую стрельбу») сайт, как и ФБР, определяет как инцидент, в котором в результате применения оружия пострадали от четырех человек. Результат — больше 1300 убитых и почти четыре тысячи раненых только за 2013–2015 годы (можно посмотреть простую, но эффектную инфографику The Guardian).
Кто стреляет и в кого?
Исследование, проведенное ФБР, убедительно показывает, что никаких конкретных демографических параметров у убийц нет. Расовое и возрастное распределение не выявляют никакой специфики. Есть, впрочем, один важный момент: в подавляющем большинстве случаев стрельбу устраивают мужчины. Некоторые объясняют это обстоятельство гендерными проблемами: существующий в культуре стереотип агрессивной маскулинности выплескивается в реальное насилие; впрочем, никаких законодательных выводов из этого все равно сделать невозможно.
Жертвой «шутинга» может стать каждый. По новостям можно подумать, что больше всего стреляют в школах, но на самом деле убивают где угодно и кого угодно; совсем недавно в Мичигане, например, водитель Uber просто ездилпо улицам и стрелял в прохожих из окна, в перерывах подвозя пассажиров. Впрочем, одну закономерность все же можно выявить — довольно часто жертвами оказываются члены семей преступников.
Школы, кампусы и федеральные учреждения зачастую официально запрещают своим сотрудникам или ученикам носить оружие — так что если кто-то хочет убить как можно больше людей без особого сопротивления, в этих местах у него наибольший шанс на успех. Парадоксальное следствие этого — появление оружия в школах. Например, в провинциальной школе в штате Айдахо родители и коллектив проголосовали за то, чтобы у учителей был доступ к оружию, спрятанному в секретных сейфах на территории здания.
И почему же они стреляют?
Доступность оружия — важный фактор, но не причина; в конце концов, в Швейцарии население тоже вооружено до зубов, но убивает друг друга куда реже. Версий, объясняющих печальную американскую аномалию, много, и ни одна из них не является окончательной.
Одна из них (она предложена публицистом Малколмом Глэдуэллом) касается подростков, устраивающих бойни в школах. Глэдуэлл предлагает рассматривать стрельбу, открытую подростками, как пример вялотекущего бунта. У уличных волнений, пишет публицист, есть свои установленные социологией законы: сначала за кирпичи хватаются самые радикальные, потом эффект массовости снижает порог дозволенного, и громить могут начать и законопослушные горожане. С подростками та же история: массовое убийство в школе Колумбайн стало началом бунта, а устроившие ее подростки — своего рода ролевыми моделями для будущих преступников.
Чем больше школьников вовлекалось в этот «бунт», тем проще становилось пойти на подобную акцию другим. Убийства превратились в своего рода ритуал, ультимативный акт самоутверждения. Говорят даже об «эффекте Колумбайн»: расследование Mother Jones показало, что во время семидесяти четырех состоявшихся и несостоявшихся актов массовой стрельбы в школах преступники впрямую вдохновлялись Эриком Харрисом и Диланом Клеболдом (именно они открыли стрельбу в Колумбайн), благо в эпоху интернета и социальных медиа найти информацию о них не составляет никакого труда.
Есть и другие соображения, которые особенно любят люди, считающие, что прямой связи между свободной продажей оружия и насилием нет. Одно из них — ситуация с американской психиатрией: из-за не вполне успешной деинституционализации клиник и усилий администрации Рейгана по сокращению социальных расходов во многих штатах огромное количество душевно нездоровых людей оказались буквально на улице. Это, впрочем, спорный тезис: хотя у многих убийц действительно бывают психические отклонения, прямой корреляции тут нет. Куда важнее оказываются конкретные триггеры — увольнение с работы, неуспехи в личной жизни, зависимость от наркотиков и так далее.
Неужели в Америке действительно так просто купить оружие?
США уже давно — чемпион по количеству огнестрельного оружия на душу населения, во многих штатах его легко не только купить, но и использовать. В штате Аляска, например, никаких специальных разрешений не требуется ни для того, чтобы купить оружие, ни для того, чтобы ходить с ним по улицам; почти то же самое во Флориде. Во многих штатах есть закон, позволяющий применять оружие в случае, если кто-то вторгается на частную территорию против воли хозяина. Довольно часто пистолет или ружье можно купить прямо в гипермаркете — заодно с чипсами, тапочками и пылесосом.
Если оружие приобретается в магазине, покупатель обязан пройти федеральную проверку, заполнив анкету и указав, нарушал ли он в прошлом закон и были ли у него психологические расстройства; дальше администрация магазина проверяют эту информацию по базе данных; все занимает несколько минут. Отказывают, впрочем, редко — всего в одном проценте случаев, да и на процедуру, видимо, часто смотрят сквозь пальцы: например, в прошлом году в Южной Каролине Диланн Руф сумел легально купить пистолет, несмотря на то что был ранее арестован за хранение наркотиков, — и впоследствии убил из него девять американцев в церкви в городе Чарльстон. Если оружие приобретается с рук, а это происходит в 20 процентах случаев, никаких проверок не требуется.
До недавнего времени не требовалось и проверок, если покупка происходила на выставке-ярмарке оружия (их в Америке очень много). Для того чтобы обзавестись устройством, из которого можно убивать людей, нужна была исключительно кредитная карта — ну или наличные. Несмотря на все это, количество людей, имеющих дома оружие, в Америке снижается: сейчас они составляют 31 процент взрослого населения страны; сорок лет назад их было в полтора раза больше.
А точно есть связь между количеством преступлений и доступом к оружию?
Да. Многочисленные научные исследования эту связь подтверждают. Цитировать разнообразные исследования можно долго; приведем лишь пару примеров.
В 2007-м году в штате Миссури отменили разрешения на ношение оружия и связанные с этим обязательные проверки. За первый же год после этого решения количество убийств, совершенных с применением огнестрельного оружия, выросло на 34 процента, — как и количество совершенных с его применением самоубийств. Проводившие исследование ученые из Университета Джона Хопкинса учитывали и другие потенциальные факторы и четко показали связь между законодательными изменениями и ростом преступности. В то же время, после того как в 1995-м в штате Коннектикут ввели разрешения и проверки, количество аналогичных преступлений снизилось на 43 процента.
Другой пример не из США: после того как в 1996 году вооруженный человек в Австралии убил тридцать пять посетителей кафе в Порт-Артуре, была проведена реформа, в рамках которой были запрещены несколько типов оружия; кроме того, правительство выкупило 650 тысяч стволов у населения, таким образом проведя еще и массовую конфискацию; в итоге за семь лет после реформы уровень убийств снизился на 42 процента, а суицидов — на 57 процентов.
Куда тогда смотрят власти?
Барак Обама регулярно выражает свою озабоченность происходящим — с каждым разом все более эмоционально: как-то раз он заметил, что его выводит из себя тот факт, что выступления по поводу стрельбы в людных местах становятся для него рутиной. В США, однако, возможности президента сильно ограничены — а в Конгрессе, который в последние годы перешел под контроль республиканцев, много людей, скептически смотрящих на любые ограничения в области ношения оружия.
Кроме того, нельзя забывать и о Национальной стрелковой ассоциации с ее мощнейшими лоббистскими возможностями: в ней состоят миллионы американцев, причем состоят активно и регулярно призывают политиков к ответу за их позиции по поводу оружия. Именно НСА принято винить в том, что в 2013 году законодательная инициатива, которая бы распространила обязательные проверки на ярмарки и интернет-сделки, а также ограничила бы возможное количество патронов в магазине до 10, была заблокирована Палатой представителей. В итоге Обама все же издал указ, вводящий проверки, — но указ этот может легко отменить как следующий президент, так и суд.
Самое удивительное — дело не только в политиках и лоббистах: меры по дополнительному контролю за продажей оружия не поддерживают и большинство американцев. После стрельбы в школе в Коннектикуте в 2012-м 58 процентов населения были за дополнительные ограничения.
И каковы аргументы тех, кто поддерживает свободное ношение оружия? Разве человек в здравом уме может быть за то, чтобы у убийц был к нему доступ?
В первую очередь, говорят эти люди, важно иметь в виду полный контекст. Массовые убийства происходят не только в Америке (хотя больше всего все-таки там — например, одинадцать из 20 самых массовых перестрелок за последние десятилетия случились в США).
Ощущение, что все очень плохо, создают медиа: насилие пользуется спросом, а потому про каждое подобное событие наперебой рассказывают телевидение, радио и газеты. Известный факт гласит, что, несмотря на то что уровень преступности в стране неуклонно снижается, люди думают, что он растет, — просто потому, что преступления попадают в новостные заголовки. Соответственно, дело не непосредственно в оружии, а в сочетании многих разных факторов — и дополнительное регулирование ничего не изменит: у населения на руках в любом случае сотни миллионов стволов, и кому надо, тот всегда достанет. Ну и главное: есть вторая поправка к Конституции — и это святое.
А что там со Второй поправкой? Почему она такая важная?
Потому же, почему и все остальные — особенно входящие в Билль о правах: посягательство на все, что имеет отношение к Конституции, воспринимается примерно как преступление против человечности. При этом вообще-то вторая поправка гласит, что право хранить и носить оружие имеет «хорошо организованное ополчение» — принято считать, что изначально она гарантировала возможность гражданам самим охранять свои права и, если что, бороться против тирании не с пустыми руками.
Со временем, однако, консервативные политики и судьи стали трактовать текст поправки (где также имеется слово «народ») расширительно: в том смысле, что иметь дома что-нибудь огнестрельное — это святое неотъемлемое право каждого американца. К нынешнему моменту отношение к оружейному вопросу превратилось в один из главных маркеров противостоящих идеологий: демократы настаивают на том, что надо что-то делать, республиканцы — что оружие неприкосновенно. На вышеупомянутый указ Обамы все кандидаты в президенты от республиканцев отреагировали единодушно: они пообещали, что отменят указ в первый день после прихода к власти.
Под влиянием политической риторики многие граждане тоже начинают верить в то, что Обама хочет забрать у всех пистолеты и поработить: в штатах вроде Техаса, Аризоны и Орегона появляются целые общественные ополчения, участники которых тренируются сопротивляться федеральным войскам, когда будет объявлено военное положение. Нормальной дискуссии про оружейное законодательство это не способствует.
Но если избрать других политиков, все-таки можно отменить поправку?
Нет. Конституция сакральна, и изменения в нее вносятся с большим трудом: в истории США был единственный случай, когда поправку отменили (она провозглашала сухой закон). На ратификацию последней на данный момент поправки, двадцать седьмой, потребовалось более двухсот лет. В текущих политических обстоятельствах единственная реальная надежда есть только на Верховный суд. Именно поэтому так важна и недавняя смертьультраконсервативного судьи Скалиа (Обама сейчас борется за то, чтобы успеть отправить в суд «своего» кандидата), и нынешняя выборная кампания: следующий президент с большой вероятностью сможет серьезно повлиять на идеологическое большинство в Верховном суде.
Есть ли какие-то другие способы бороться со стрельбой?
Да. Во-первых, ФБР в последние годы применяет программу, когда с потенциальными преступниками (их выявляют по ряду показателей: угрозы, асоциальность, склонность к депрессии и так далее) работают психологи и другие специалисты.
Проблема только в том, что успешность профилактики почти невозможно оценить, а иногда она дает лишь ограниченный эффект. Например, известно, что Эрика Эйала в школе удалось вернуть к нормальной жизни и заставить забросить мысли о теракте, но через семь лет он все равно убил девять человек в Портленде.
Другой аспект — медиа: «эффект Колумбайна» так силен еще и потому, что газеты и телевидение бесконечно показывают убийц, таким образом утверждая их успех — и провоцируя появление новых. Некоторые журналисты предлагаютмеры, как с этим бороться: не называть имен, не применять к убийцам красивых эпитетов вроде «одинокий охотник», избегать фотографий в героических позах и так далее. Впрочем, вероятность того, что эти призывы будут массово услышаны, не очень велика (хотя американские медиа уже научились аккуратно обращаться с новостями про самоубийства) — да и в любом случае все эксперты сходятся в том, что если бы потенциальным преступникам было сложнее достать орудия убийства, сразу стало бы гораздо проще.
