Если когда-то мечта Ники исполнится (а мы в это верим), то малыши, которые появляются на свет раньше срока, будут греться, укутавшись в уютные одеяла из валяной шерсти, надевать такие же шапочки и получать живительное тепло, которое им так необходимо. К этой мечте Ника идет давно, осваивая на пути самые разные профессии.
Я могла приехать в США еще в начале 90-х, – тогда папа и его родня получили возможность иммигрировать. Но уже сидя на чемоданах, я… передумала. Получила образование техника-электронщика, потом стала флористом, мы строили дом, но тут мне позвонили из посольства. Мол, из-за меня «кейс» папы до сих пор открыт и мне нужно принять решение: лететь в США или быть вычеркнутой из кейса. Я объяснила, что за эти восемь лет у меня появился муж, двое детей и без них я не полечу. Думала – откажут, но мне сказали: хотите – летите.
У нас не было времени на адаптацию: по приезде мы поселились у бабушки, она нам подсказывала, где и как оформлять документы. А через месяц мы уже начали жить самостоятельно, пошли в школу английского, и через несколько месяцев я вышла на работу. Без языка и по счастливой случайности. Мы шли мимо цветочного магазина и муж увидел объявление о том, что им нужен сотрудник.
Все, что я могла сказать: «Мне нравится ваш магазин, мне нужна работа». Хозяйка поставила передо мной вазы, дала несколько заданий и, похоже, осталась довольна тем, какие букеты я собрала.
У меня было флористическое европейское образование, это отличалось от того, что делали в местных цветочных магазинах. Так я на несколько лет стала флористом и одновременно училась в колледже.
Вторую работу я нашла не менее случайно. Однажды преподаватель отправил нас проходить интервью – это было задание для класса. И я пошла в школьный дистрикт, который искал переводчиков. Пошла я как бы «понарошку», а меня взяли по-настоящему. Я проработала девять лет в отделе переводов, а также была репетитором – занималась с учениками математикой, алгеброй, геометрией. Когда произошло глобальное сокращение, уволили почти 500 человек, я решила сделать первый шаг к своей давней мечте – пойти в медицину. Я снова пошла в колледж, на этот раз – чтобы стать медсестрой.
Я хотела работать с новорожденными, но пока эту специальность получила моя дочка. Я же устроилась медсестрой в реабилитационный центр. Работу любила, но и малыша, который родился у нас уже тут, в США, любила не меньше. График работы был очень тяжелый, я практически не бывала дома, ребенок засыпал в обнимку с моим халатом.
Я перешла в хоспис. Я не знала, что меня там ждет…
На меня вышел рекрутер из Флориды и предложил работу в хосписе. Место – возле дома, график – с 8 до 5, выходные, праздники – все мое, то есть именно то, о чем я даже не могла мечтать. Когда умер первый пациент – месяца через три, я поняла, что работаю со смертью… Изначально ты работаешь, как медсестра, делаешь перевязки, учишь семью ухаживать за их родственником, то есть делаешь обычную работу медсестры. Несмотря на то, что философия хосписа направлена на то, чтобы облегчить страдания, хоспис – это не смертный приговор. Чтобы пациент имел право на хоспис, два врача подписывают заключение, что пациент может уйти из жизни в течение полугода при нормальном развитие болезни. Тогда пациент попадает на программу хосписа. Но некоторых мы выписывали! Одна бабушка прожила три года.
Случается, что врачи подписывают «нет шансов», а человек хочет жить, мобилизует все силы, плюс мы работаем и ухаживаем, и человека выписывают из хосписа!
Так что хоспис – это не приговор. Но, несмотря на этот позитивный момент, умирают пациенты чаще, чем выписываются…
Морально – это очень тяжелая работа. Я ушла, проработав два года и сохранив огромное уважение к тем, что работает в хосписе. Я знаю, что там работают люди с большими сердцами, с высоким уровнем сочувствия, которые любят людей и готовы в самое трудное время быть рядом. Я попыталась снова вернуться к своей мечте о работе медсестрой роддома и пошла в колледж, добирать классы и сертификаты для этого направления. Но в мою жизнь в очередной раз вмешался случай.
Много лет назад я увлеклась войлоком, валянием, экопринтами. Во время одного из арт-проектов познакомилась с семьей, глава которой работал в медицинской сфере в Сан-Франциско. Мы встретились, чтобы поговорить о рабочих вопросах, и он предложил мне работу в компании, которая занимается медицинским уходом на дому. Это стало очень интересным и необычным проектом, который меня затянул, ведь я знала всю эту систему изнутри, знала, где могут возникнуть сложности, где медсестрам нужна помощь и чем именно я сама могу помочь. Мы прошли сертификацию, скоро будет год, как мы ухаживаем за пациентами на дому. Это люди, которых выписали из больницы, но им все еще нужны медуслуги, или пациенты, которые получили новый диагноз (например, диабет) и еще не знают, как с ним жить, или, к примеру, пациенты, которым нужно обрабатывать раны.
Иногда семья берет на себя груз заботы о человеке, не зная, что может получить помощь за счет страховой компании.
Уход на дому могут предложить при выписке из госпиталя, может предложить терапевт, при этом человек не лишится каких-то других благ. Например, с него не снимут так называемые «деньги по уходу», ведь это совершенно разные услуги. Сервис ухода на дому, как правило, выписывают на два месяца, а если возникает необходимость и человеку все еще нужна поддержка – продлевают.
Войлоком я начала заниматься в 2010 году, и это один из основных способов расслабления, без которого в моей работе – никак нельзя… Многие картины я делала именно чтобы выплеснуть эмоции. Этот удивительный вид исскуства помогал не погрузиться в депрессию после смерти любимых пациентов. Войлок – уникальный материал! Он предполагает, что человек, который валяет картину, делает платье, одеяло, – находится в гармонии и покое. Иначе войлок просто не будет валяться. Он стал для меня лекарством , которое помогало прийти в себя.
Работы Ники Ивановой можно посмотреть на сайте nikaivanoff.com
Любимые работы, то, что всегда делаю с вдохновением – детские одеялки и пинетки. Для меня это прикосновение к мечте – работе с малышами. У меня есть большая задумка – хочется, чтобы войлок использовали для согревания недоношенных крошек – он способствует терморегуляции, безопасный, не возгорается, гипоаллергенный. Надеюсь, когда-то это удастся реализовать. А пока это просто мое хобби, а работы разлетаются по всему миру. Правда, есть две картины, с которыми я никогда не расстанусь.
Одна – память о совместной работе и дружбе с художницей по войлоку, а вторую я сделала, когда ушла из хосписа.
Тогда я сваляла шесть жилеток для тибетских монахов, и кусочки этих жилетов я сложила в картину – человек с большим сердцем, сидящий под радугой. Она очень светлая, успокаивает и помогает мне идти дальше к своей мечте.
Работы Ники были отмечены наградами и приняли участие:
- November 2016 “ Bride in Felt” project “ New life of Traditions” International Felted festival in Saint Petersburg, Russia
- October 2016 Dixon Lamb Town Wool festival, First, second, third places ribbons in category “Clothes”
- August 2015 Collection “ Colors of the Nature” San Francisco Sustainable Fashion Week International, San Francisco, USA
- June 2015 “Art of Fashion” , Blue Line Gallery, Sacramento, USA
- August 2014 Collection “ Harmony” first place on “ Felted Revolution” International Felted festival in Saint Petersburg, Russia
- October 2012 “Fire” collaborative Art project International Felted Day, Argentina.
[…] от Ники Ивановой, медсестры, с удивительным хобби – войлоком, […]