Исполнилось сто лет со дня смерти Шолома-Алейхема, известного еврейского писателя и драматурга, одного из основоположников современной художественной литературы на идише, в том числе детской.
Он писал также на иврите и русском языке. Шолом-Алейхем (настоящее имя Шолом Нохумович Рабинович) родился 2 марта 1859 года в Переяславе Полтавской губернии Российской империи, умер 13 мая 1916 года в Нью-Йорке. О своем знакомстве с творчеством Шолома-Алейхема рассказывает наш автор Владимир Меркулович ([email protected]).
Всякий раз, когда я еду по Sunrise и пересекаю Sunset в Сакраменто, в голове сами по себе возникают хорошо знакомые строчки:
Sunrise, sunset, sunrise, sunset,
Swiftly fly the years…
Это – строчки из знаменитого мюзикла «Скрипач на крыше» по мотивам романа Шолома-Алейхема «Тевье-молочник». Магнитофонная запись мюзикла попала к нам в году 1971 или 72-м, и сидели мы, и слушали, и записывали слова. A лет за десять до этого мой папа купил шеститомник Шолома-Алейхема, тот самый цвета кофе с молоком, что был, нaверное, в каждой еврейской семье в СССР. Так в мою жизнь вошли Тевье-молочник, мальчик Мотл, Бузя и Шимек… А, может быть, «Песня песней» не была включена в шеститомник, и прочитал я ее много позже?
Читать было легко и весело, но время от времени возникали вопросы – я не всегда понимал, о чем идет речь. Все очень просто – не очень много я смыслил в канонах иудаизма, ничего не знал о жизни в еврейских местечках. Не зная практически ничего про черту оседлости, как можно было понять трагедию семьи Тевье-молочника? В те годы десятки местечек, где евреи имели право жить, стали деревнями, где жить евреям запрещалось. Непонимание порождало стремление узнать. Многое мне стало ясно именно благодаря чтению повестей и рассказов Шолома-Алейхема. Кстати сказать, из предисловия к шеститомнику я знал, что «Шолом алейхем» – это традиционное приветствие «Мир вам», которое стало псевдоним писателя.
Здесь надо бы сделать отступление. В конце 19 века идиш считался языком разговорным, простонародным. Вся религиозная литература была писана на древнееврейском языке – иврите (Hebrew). Шолом-Алейхем великолепно владел русским, ивритом и идиш. Одна из величайших его заслуг в том, что он писал на идиш, тем самым заложив основы светской литературы на этом языке.
Язык героев Шолома-Алейхема – своеобразный, с бесконечными отступлениями, иносказаниями, вставками, ссылками на Библию (Танах). Так в устах Бени Рафаловича («Блуждающие звезды») фраза «Лучше заглядывайте в молитвенник и вникайте в суть» означала «Заглядывайте в тарелку и знайте, что вы едите».
Многие фразы из Шолома-Алейхема давно растащили на «одесские» анекдоты, например: «Эх, если бы я был Ротшильдом! Я завел бы обычай, чтобы жена всегда имела при себе трешницу и не морочила голову каждый раз, когда наступает долгожданный четверг, а субботу отпраздновать не на что…» («Будь я Ротшильдом»).
Как-то я обратил внимание, что нынче воспринимаю язык героев Шолома-Алейхема совсем не так, как лет 50 с гаком лет назад. Тогда мне эта манера изъяснения казалась вполне естественной, именно так разговаривали наши соседи в моем детстве. Ну, разве забудешь крик соседа из окна: «Сколько уже можно ходить нарвать укроп – холодник ведь стынет!».
Давным-давно Марку Твену сказали, что есть писатель, которого зовут «еврейский Марк Твен». Марк Твен прочитал рассказы для детей Шолома-Алейхема и сказал: «Можете меня называть американский Шолом-Алейхем».
В конце позапрошлого, да и в начале прошлого века идиш был языком общения миллионов евреев. После убийства Михоэлса в январе 1948 года в стране полным ходом пошёл разгром еврейской культуры. Расстрел Еврейского антифашистского комитета, «дело врачей» добавили свой вклад в «изгнание» языка идиш. Не допускалось ни одного еврейского печатного слова, с эстрады не слышно было еврейской речи или песни, все еврейские театры были закрыты. Казалось, культура на языке идиш навечно ушла в небытие.
Но случилось еще одно чудо. В 1959 году, в разгар «хрущевской оттепели», идиш начал потихоньку возрождаться. Первой ласточкой, свидетельствовавшей, что такой процесс действительно начался, было издание на идиш книги избранных произведений Шолом-Алейхема.
Язык, как заметил классик марксизма-ленинизма, переставая быть средством общения, отмирает. А когда были закрыты школы на идиш, когда синагоги были закрыты, когда использование языка идиш стало синонимом религиозной, хуже того, сионистской пропаганды, язык стал уходить. И стали уходить носители языка…
Нам, эмигрантам, это более чем понятно. Русский для нас родной, для детей тоже, а для внуков уже в лучшем случае second language (второй язык). А будут ли правнуки знать хоть слово на русском? Родители наши и писали, и читали, и говорили между собой (чтобы мы, детки, не поняли) на идиш, а мы потом с братом обсуждали, кто что понял. Я сейчас знаю отдельные слова. Язык ушел…
Жизнь, как лето, коротка,
Видишь, я не знаю языка.
Идиш – достояние моего предка,
Да и слышал я его редко.
Александр Городницкий
В не очень далеком 1989 году, в разгар очередной, уже горбачевской оттепели, на сцене Московского театра Ленинского комсомола (Ленкома) появился Тевье. Марк Захаров поставил спектакль «Поминальная молитва» по пьесе Григория Горина, написанной по мотивам произведений Шолома-Алейхема. Роль Тевье-молочника сыграл Евгений Леонов.
Успех спектакля оказался ошеломительным. По мнению критиков, роль Тевье была одной из лучших ролей Леонова. Его обаяние с первых минут покоряло зал. Татьяна Пельтцер была бесподобна в роли Берты, мамы Менахема-Мендла, родственника Тевье. Уже в 1993 году появилась телеверсия ленкомовского шедевра, которую смогли увидеть миллионы российских телезрителей.
Умирая, Шолом-Алейхем наказал: «Пусть мое имя вспоминают с улыбкой – или не вспоминают вообще». Он завещал в день его смерти читать его смешные рассказы. Многие годы в день его смерти внучка Шолома-Алейхема писательница Бел Кауфман (ее «Вверх по лестнице, ведущей вниз» знают, наверное, все) проводила такие чтения. Собирались в семейном кругу, приглашали еврейских писателей, в том числе молодых. Во время Второй мировой войны на этих собраниях бывал Марк Шагал. И читали один из самых смешных рассказов, как завещал Шолом-Алейхем.
Поминальная молитва по канонам иудаизма произносится в синагогах четыре раза в году после чтения Торы в праздничные дни в память об усопших. Память о Шоломе-Алейхеме живет в его книгах, спектаклях. Память о нем живет в сердцах его читателей и почитателей. И будет жить всегда.
Ставьте LIKE на странице DiasporaNews в Facebook. Мы будем сообщать вам о важном и интересном.
Владимир Меркулович
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
http://www.diasporanews.com/top7/
