Новая героиня нашей постоянной рубрики “Лица столицы” – Лилиана Кет, финансовый советник.
– Лилиана, я знаю, что в Америку вы приехали уже во взрослом возрасте, а что было там, в прошлой жизни? Откуда вы, чем вы там занимались?
– Вообще я родилась в Прибалтике, но потом мы переехали в Россию и там я долгое время работала в милиции, дослужилась до немалых чинов и вдруг поняла, что не могу больше, хватит!
– Это какие годы были?
– Те самые девяностые. Работу я свою любила, но романтика к тому моменту уже прошла и я решила, что пора уходить.
– А чем вы конкретно занимались в милиции?
– Расследованием уголовных дел. Сначала я была следователем, потом меня назначили начальником Следственного управления области. Сначала было страшно, но потом я поняла, что если можешь организовать трех человек, то организовать сто сорок пять не проблема.
– В лихие девяностые жизнь вообще была не сахар, я представляю, что в этот момент происходило в милиции и очень понимаю ваше решение уйти. У вас был какой-то план «Б» на жизнь или вы просто шагнули в никуда?
– У меня было кое-что получше – хорошее юридическое образование и большой опыт работы в правоохранительной системе. Я поняла, что мне больше удовольствия приносит людям помогать, чем их в тюрьму сажать. И я открыла свою собственную фирму, где оказывала юридическую помощь. Понятное дело, были и наезды и пытались крышевать, но опыт помогал. А потом, глядя, что происходит со страной, я поняла, что я-то вроде устроилась, а вот у моих двух дочерей здесь будущего нет. И мы собрались и уехали в Америку.
– Почему именно Америка?
– Потому что книжек начиталась. Я читала много исторической литературы, о том, как эта страна создавалась, потом заполировала все это «Одноэтажной Америкой» Ильфа и Петрова. И мне очень захотелось своими глазами увидеть, как все это работает. И, надо сказать, Америка меня не разочаровала. Может быть потому, что в отличие от многих я не ожидала, что приеду сюда и здесь на меня тут же доллары с неба посыплются.
– А вы как-то заранее планировали, чем вы здесь будете заниматься? Понятно же, что юрист в России – это вообще не юрист в Америке.
– Ну важнее было другое, я ясно осознавала, что я приехала с нулевым английским, абсолютно, ни одного слова. Я до сих пор не знаю, что меня спрашивали, когда я в аэропорту границу проходила.
– А сколько вам было лет тогда?
– Уже за сорок. И вот первым делом я пошла в ближайшую библиотеку, у меня с собой был обычный бумажный словарь, и, тыкая в него пальцем, я объяснила, что мне нужны классы – выучить английский. Буквально через 15 минут я уже сидела в классе, где, к моему счастью, оказались три русские девочки. Одна из них мне помогла устроиться на работу. Мы с ней пошли по агентствам, она была моим переводчиком и в одном месте ее спросили: то, что по-английски она совсем не говорит, мы поняли, а что она умеет? Та возьми и ляпни – она умеет хорошо стрелять и водить машину. И Американцы не нашли ничего лучше, как дать мне огромный трак полный денег, ружье и пистолет. Так я стала инкассатором. И я это делала года два и ненавидела каждую минуту.
– Почему? Современные иммигранты второй раз родину бы «продали» за такую работу.
– Во-первых, я уже вышла из того возраста, когда бегают с пистолетом, а во-вторых, оказалось, что деньги очень тяжелые. В прямом смысле этого слова! Не все мужчины выдерживают. И потом я понимала, что с высшим образованием таскать мешки с чужими деньгами – это не та американская мечта, которую я хотела сбыть. Поэтому, как только я научилась говорить, я стала искать себе другую работу. И решила, что я буду риелтором.
– Сколько времени вы потратили, чтобы научиться говорить, и какими методами пользовались? Посоветуйте, на что напирать новичкам в этой стране?
– Не хочу никого разочаровать, но походами в школу вы язык не выучите. У меня работал телевизор 24 часа в сутки. Я нашла те программы, где говорят чисто, где хотя бы я разбираю слова. Кроме того, нужно идти работать в Америку и максимально отгородиться от славян. Конечно, вечерком чаю попить со своими – это здорово, но работать только на американцев. Начнешь разговаривать – язык пойдет.
– Итак, вы решили стать риелтором…
– Да, позвонила, через пень-колоду объяснила, что мне нужно купить книжки, чтобы готовиться к экзамену. Книжки мне прислали, я их открыла и поняла, что не понимаю ни одного слова. Я стала переводить эти книги со словарем. Делала это по нескольку раз, потому что отдельные слова переводились, но предложения из них не складывались. Когда я поняла хоть что-то, пошла сдавать экзамен и, к моему удивлению, сдала. Стала продавать дома и это у меня очень неплохо стало получаться.
– Клиенты были русские?
– Ни одного русского, все американцы. Я специально работала только с американцами, хотя язык еще был совсем не язык. В самом начале мне помог очень один американец, с которым я поделилась своей проблемой, что я боюсь говорить, потому что они будут смеяться, если я произнесу что-то не так. И этот человек мне сказал – не переживай, если они тебя не понимают, это их проблема. Это страна иммигрантов. И вот, каждый раз, когда меня кто-то не понимал, я стала себе говорить – это его проблема!
– Как вы выучили язык, я поняла, а вот как из успешного риелтора стали финансовым консультантом, пока для меня загадка. Слишком разные это отрасли.
– У меня были клиенты, которым я помогла купить дом, они были счастливы, обставили этот дом новой мебелью, потратили все деньги и дом этот потеряли. Пришли ко мне за советом, что делать, и я поняла, что я делаю только половину дела. Потому что купить – это одно, а вот сохранить купленное – это уже совсем другая история. Меня сфера финансов всегда интересовала, и я решила, что я могу этим заняться профессионально. Я подошла к вопросу очень серьезно, получила пять финансовых лицензий – инвестиции, сбережения на все непредвиденные случаи, пенсионные планы и так далее.
– Давайте тогда немного подробнее. Финансовый советник: это кто, что он делает и кому он нужен?
– У большинства людей проблема одна – они не знают, как работают деньги. Финансовый советник – это тот человек, который составит план на всю жизнь. В нашей жизни может случиться три самых страшных ситуации: если мы умрем слишком рано, что случится с нашей семьей; что если мы проживем слишком долго, а деньги, которые мы откладывали, уже кончились; и, наконец, что если мы заболеем и не сможем больше работать? Именно для это не только нужно составить план, но и понимать, как это работает. Моя задача дать людям вот это понимание.
– Дорого стоят ваши услуги?
– Для клиентов – ни цента.
– Это приятно. А вот что для меня лично не очень приятно, как для человека, воспитанного в другой финансовой культуре под названием «сегодня есть, а завтра нет», – что вы, составляя мне этот, план скажете, что все деньги должны сохраняться, а не тратиться. Если все сберегать на потом, жить-то когда, наслаждаться жизнью же хочется сейчас, а не потом, когда я умру или потеряю работу по нетрудоспособности.
– И это, конечно, правильно. Жизнь коротка, чтобы откладывать свои нужды и хотелки. А вот найти правильный баланс в своих деньгах, чтобы хватало на все, это очень непросто. Именно этому мы учим людей, которые к нам приходят. Особенно это нужно нашим людям, которые не умеют копить, нас от этого наше государство просто отучило. И познавать эту науку должны прежде всего наши дети, которые не проходили нашу советскую школу нестабильности и финансовых потрясений.
– Сегодня вы можете сказать, что ваша американская мечта сбылась, или впереди новые профессиональные виражи?
– Похоже, что сбылась, и виражей я больше не хочу. У меня есть чудесный муж, которого я встретила еще работая инкассатором, у меня растут замечательные внуки. Ну, а профессионально – нет предела совершенству, я постоянно добавляю себе в актив какие-то опции. Начала работать с планами по наследованию, с MediCare. Мой муж говорит: ты будешь работать, пока не перестанешь шевелиться. Надеюсь, так оно и будет.
