Любое образование дает не только знания, но и навыки, которые потом используются в работе и повседневной жизни. Об этом в блоге для Голоса Америки пишет Татьяна Ворожко.
Например, обучение на факультете истории Киевского национального университета имени Тараса Шевченко помогло мне развить краткосрочную память: после запоминания к экзамену целых книг, теперь, когда я как журналист освещаю то или иное событие, мне нужно очень быстро собрать информацию, запомнить и без запинки рассказать в прямом эфире. Также я научилась смотреть на любой феномен – социальный, культурный, или политический – в историческом контексте, и полюбила читать исторические книги.
В США я училась в аспирантуре или на магистерской программе (graduate degree) на факультете журналистики Огайского Университета. Но навыки, о которых речь пойдет ниже, не являются характерными именно для журналистов. Они являются универсальными, их приобретаешь благодаря американской и вообще западной системе образования. На некоторых из этих умений начали акцентировать внимание в современных украинских школах, но они отсутствовали в советских школах, и большинство взрослых ими не обладают или обладают плохо.
Кстати, они не являются распространенными и в других странах не западного мира – нас, иностранных студентов, отправляли на специальные дополнительные классы, чтобы мы их осваивали в ускоренном режиме. Впрочем, я считаю, что сегодня эти навыки нужны каждому, чтобы быть полноценным членом современного, глобального общества.
Правильное понимание текста и написание удобных для понимания текстов
В американских школах не замеряется с секундомером, сколько слов в минуту читает первоклассник. Главное – понимание текста. Даже предмет в младших классах так и называется – Reading and Comprehension (чтение и понимание). Под текстом будут вопросы, которые требуют от ребенка ответа, кто является главным героем, что он сделал и, главное, почему. А уже со второго класса детей просят писать краткое содержание произведений (summary).
Писать такие краткие конспекты от нас, иностранных студентов, требовали на специальных дополнительных уроках. Интересно, что для меня и других учеников из Восточной Европы это не было проблемой. А вот для студентов из азиатских стран эта задача была настоящей пыткой. «Как это выделить главное в тексте?», – не понимали они. – Если бы там было что-то лишнее, автор бы этого не писал!».
Школьников и студентов учат читать и понимать научные статьи, в первую очередь, – социологию и статистику. Что такое статистическая выборка? Чем среднестатистическая величина отличается от средневзвешенной? Как отличить качественное исследование от некачественного? (Подсказка – смотреть на методологию). И мы должны были без конца писать аннотации научных статей.
Кстати, советское «что хотел сказать автор своим произведением?» я считаю вредным упражнением. Школьников таким образом учили искать социально-политический подтекст, который там мог быть, а могло и не быть – то есть, додумывать за автора. Лучше рассматривать то, что автор своим произведением сумел сказать.
В США также учат писать максимально понятные тексты. С первого же абзаца – желательно с первого предложения – читателю должно быть ясно, о чем этот текст.
Одна мысль – одно предложение. Один аргумент – один параграф, где в первом предложении аргумент приводится, а в остальных – подкрепляется. В журналистской статьи все главное – кто, что, когда, где, почему и как (принцип 5 W + H – who, what, when, where, why, and how) – в начале.
Четкая структура текста упрощает понимание и экономит время. Американские преподаватели нам объясняли, что необязательно полностью читать научные статьи – можно только первые предложения в каждом абзаце. В крайнем случае достаточно ознакомиться с аннотацией. Так же газету можно посмотреть всю, а внимательно прочитать – 3-6 статей, чтобы быть в курсе основных событий.
Конечно, не все эти принципы распространяются на художественную литературу и поэзию.
Презентация
«Первое, чему вас научат в американском университете, – сказала нам, получателям стипендии на обучение в США, на ориентации в Киеве бывшая выпускница, – выступать с речами, где угодно и на любую тему».
И это правда. Делать презентации американские ученики начинают уже со второго класса. И это не перевод главы из учебника, а самостоятельно подготовленный текст, который самому хочется, чтобы внимательно выслушали.
У меня с публичными выступлениями проблем никогда не было – в группе продленного дня в первом классе учительница ставила меня к доске, чтобы я развлекала сказочками, которые я на месте придумывала, одноклассников, но какие-то дополнительные приемы в американском университете я все же усвоила. Например, поставить в начале выступления аудитории вопрос или рассказать историю. Сказать сразу, какова цель выступления и о чем в результате узнают слушатели. Каждые 7-10 минут – шутка. Смотреть то на одного слушателя, то на другого. На эту тему написано множество книг, и, если есть что говорить, технику освоить несложно, но важно ею не пренебрегать.
Кстати, многие даже в Штатах поражаются красноречию школьников, переживших стрельбу во Флоридской школе, а теперь выступающих за ограничение оборота оружия. Так их этому учат в школе! Мы, в украинской редакции Голоса Америки, много раз замечали, что американцы, которым задаешь на улице вопрос, могут и не владеть темой, но все равно что-то скажут на камеру – уверенно и завершенными предложениями. В Украине даже эксперты, которые говорят на знакомую для них тему, часто с трудом пробираются к основной мысли через заросли лишних слов и звуков.
Быстрое печатание на компьютере
В американских университетах значительную часть библиотек занимают столы с компьютерами, на которых студенты работают над письменными работами. В первый раз, открыв Word и начав печатать, я вдруг почувствовала, что другие посетители прекратили свою работу и смотрят на меня. В чем дело?! Посмотрела в зеркало – с лицом все ОК. Одежда – тоже на месте. Все, что должно быть застегнуто – застегнуто. Вдруг до меня дошло – я печатала двумя пальцами. Все остальные – со скоростью профессиональной машинистки.
«Ты так долго не протянешь», – заключила моя научная руководительница. Она посоветовала немедленно идти в лабораторию, где стояли компьютеры со специальной программой для освоения быстрой печати. Там я нашла других несчастных иностранных студентов без правильной «распальцовки» для клавиатуры. Всеми десятью пальцами я так и не научилась печатать, но все равно делаю это гораздо быстрее, причем на английском у меня получается лучше, чем на украинском. И это действительно важно. Нам в неделю, в среднем, надо было писать 30-40 страниц различных письменных работ.
В США детей учат печатать уже в школе. Американская журналистка Меган Келли (FOX, NBC) в своих мемуарах писала, что мама заставила ее дважды брать уроки по быстрой печати. И, частично, именно этому навыку она обязана карьерными успехами – сначала в юриспруденции, а затем – на телевидении.
С предложением ввести в украинских школах классы быстрой печати к премьер-министру Владимир Гройсману, во время его общения с украинской диаспорой, обратилась тогда 10-летняя девушка Мила Ламах, которая временно проживала с мамой в Вашингтоне. Премьер, мне показалось, ее не понял.
Абсолютное табу на плагиат и списывание
Самый легкий способ вылететь из университета или разрушить свою карьеру на Западе – это выдать чужие мысли за свои, списать или иным способом сжульничать. Американские студенты и так это знают, а нам, иностранцам, об этом все время напоминали. Существуют программы проверки научных текстов на плагиат (кстати, одна из самых популярных – разработана украинцами) и нет ничего хуже, чем быть пойманным на плагиате. Ходить в пижаме – можно, спорить с преподавателями – можно, списывать – нет.
Большое внимание в американском образовании уделяется работе с источниками, правильному их обозначению в тексте, а также – навыками перефразировки. Длинные цитаты не приветствуются, а при пересказе чужих мыслей собственными словами все равно надо ссылаться на их автора.
Даже в третьем классе при подготовке презентации о бульдоге мой сын должен был отметить источники. Он написал «Интернет», что сойдет для девятилетнего ребенка, но дальше будет требоваться большая конкретика.
Сейчас у меня это уже настолько сидит в подкорке, что я начинаю паниковать, даже если вдруг кто-то реагирует на чужую статью, которую я разместила в своей ленте в Фейсбуке, как на мою собственную.
Умение дебатировать – логика и уважение к оппоненту
В США с самых ранних классов детей учат формулировать, представлять и защищать свою позицию. И делать это так, чтобы не поссориться с оппонентом.
Любимые занятия моего сына в школе – “Сократические” семинары. Их главные принципы, как объяснили нам на родительских собраниях, – структурированность, применение правильных логических приемов и гибкость. Дети обращаются друг к другу на мистер и мисс и учатся общаться чрезвычайно вежливо.
Также разбирают, какие аргументы можно использовать, а какие – нет. Предполагаю, что «все так думают» или «всегда так было» – не аргумент. Конечно, формальные законы логики изучают и учат ими пользоваться уже в старшем возрасте. И главное – детей учат не бояться изменить свою точку зрения, если у оппонента лучшие аргументы!
Дебаты в США – это и часть учебного процесса, и вид внешкольной деятельности в виде клубов дебатов. В университете нам, конечно, выводы собственных исследований тоже надо было защищать перед остальными членами курса и профессорами – грамотно и без агрессии.
Умение дебатировать вообще в США, где профессия юриста является чрезвычайно престижной, а суд – это практически спектакль, очень ценится. Но также ценится и умение избегать дебатов там, где они не нужны. “Let`s agree to disagree” (согласимся в том, что наши мнения расходятся) – золотые слова в английском языке.
Все эти навыки прививают уважение к другому человеку, другой точке зрения и интеллектуальному продукту, и ценятся не меньше, а часто даже больше, чем материальные объекты.
Конечно, не все американцы точно владеют всеми этими навыками. Но критическая масса людей делает это достаточно хорошо, и это дает возможность обществу анализировать и проговаривать различные явления и изменения, избегая или исправляя крайности, а также, уважение к мыслям и идеям способствует прогрессу.
