Вот уже более восьми месяцев продолжаются дебаты вокруг статьи Александра Мельниченко «Ибо так возлюбил Бог мир, что лично уничтожил миллионы людей» (см. «Диаспору» за 24 мая 2015 г.). Многие наши авторы имели возможность высказать свое мнение по поводу этой статьи, пытаясь переубедить автора и его единомышленников. Но, видимо, бесполезно. Сегодня один из них – Геннадий Светлов – приводит новые доводы, свидетельствующие о жестокости ветхозаветного Бога.
У одного отца было двое детей – сын и дочь. Для них он построил красивое жилье и все, что необходимо для их жизни. Однажды отец решил прогуляться по окрестностям своего владения, а детей оставил дома без присмотра. Нужно сказать, что дети были в таком возрасте, когда еще не понимали, что такое плохо и что такое хорошо, когда они еще верили в то, что родители не сделают для них ничего плохого, не подадут на стол отравленного или смертоносного.
Тем не менее, прежде чем оставить их одних, отец поставил среди комнаты на видное место две вазы с плодами. Все это было красиво и соблазнительно. Несмотря на то, что дети еще не могли отличать добро от зла, отец строго настрого приказал: смотрите, не трогайте то, что я поставил на стол, иначе будет плохо – вы умрете. Что значит «умрете» и почему это плохо, дети, разумеется, тоже еще не знали.
Дети остались одни. Увидев на столе красивые для глаз плоды, они решили полакомиться. Ведь не злой же сосед поставил это на стол, а родной отец! Что может случиться плохого? И они полакомились. Так бы на их месте поступил любой ребенок, еще не понимающий, что непослушание родителям – это плохо. Плоды оказались не отравленными, а волшебными, и дети, попробовав из одной вазы, начали кое-что понимать. Они вдруг стали отличать плохое от хорошего и вдобавок обнаружили себя раздетыми. Брат и сестра дождались своего отца живые, здоровые и даже немного поумневшие.
Отец, войдя в дом, сразу понял, что что-то произошло неладное, потому что дети, как им и полагается в таком возрасте, спрятались, боясь отцовского наказания. И не зря. Отец был в гневе. Согласно правилам и ограничениям, которые он сам для себя когда-то установил, отец решил поступить «по справедливости». Его справедливость требовала жестокого наказания. Не разобравшись в том, что в этом есть и его вина, он выгнал детей из своего дома.
Уже намного позже он будет убеждать их через какие-то писания, что он есть сама любовь, что любовь не ищет своего, все переносит и все покрывает. Но это будет позже, а пока он справедлив, он решает лишить их отцовской любви и покровительства и выгнать куда подальше из рая. Отец выгоняет своих глупых, но уже понимающих, что такое хорошо и что такое плохо, детей из дома, ставит охранника с огненным мечем и проклинает все, что можно было проклясть – и их самих, и их потомство, и саму землю.
Досталось и несчастному змею, который, по сути, ничего плохого не сделал. Что называется, попался под руку. У отца была, как говорят, рука тяжелая и, проклятия были не просто словами. Не успели дети насладиться жизнью с отцом, как вынуждены были бороться за жизнь, в поте лица добывая себе на пропитание.
В это время сад опустел, и отец начал думать, как же теперь спасти своих детей, ставших почти богами, но не успевших стать бессмертными от наказания. Как их спасти от своего же проклятия, как обреченных на вечное страдание снова сделать своими сынами и дочерьми? Как теперь обойти самим же установленные правила справедливости? Придумал! Есть план спасения! Нужно искупление, а для искупления нужна кровь! Много крови! Пусть они пока убивают животных в мое умилостивление, а потом будет видно. Вот как, например, сделал Авель, принесший мне в жертву убитого ягненка.
Здесь следует отметить, что именно Авель стал первым оправданным убийцей на земле. Нет, не Каин пролил первую кровь, а Авель. Каин оказался мягкотелым, наивным земледельцем. Вполне возможно, что Каин был свидетелем того, как Авель убивал ягненка, и просто повторил то же самое и с ним. Кто научил Авеля убивать в то время, когда Господь Бог дал им в пищу растительное, мы никогда не узнаем.
Тем не менее, за свое убийство Каин, впрочем, так же как и Авель, не получил должного наказания, а был изгнан куда-то на окраину земли. Наверное, убийство живой души уже тогда, согласно божественной справедливости, не было преступлением, заслуживающим наказания. В какой-то степени даже наоборот. Итак, нужно жертвоприношение, нужна кровь…
Перенесемся теперь из сказки в реальность, от поэзии к документам. Писания говорят о том, сколько было убито животных в качестве жертвы при освящении Соломоном построенного храма: «И принес царь Соломон в жертву двадцать две тысячи волов и сто двадцать тысяч овец: так освятили дом Божий царь и весь народ».
Давайте прикинем, сколько же крови понадобилось, чтобы освятить храм. Средней плотности человек имеет около пяти литров крови. Если учесть, что вол больше человека в два раза, а овца будет поменьше человека, возьмем в среднем пять литров с живой души. Итак, складываем, перемножаем и получаем 720 тысяч литров крови. А сколько трупов, а сколько стонов и воплей, ведь животные не молчат, когда их убивают.
Представьте себе на минуту этот ужас – обмазанные кровью стены храма, косяки стен и рога жертвенника (рога!) и эти 720 тысяч литров крови. И это пока только прообраз будущего спасения. Жертвенный апофеоз еще впереди. Несколько тысяч лет нужно будет убивать животных, чтобы дело дошло и до невинного Сына. Ведь кто-то когда-то даже не со зла, а только потому, что ему не было дано отличать плохое от хорошего, съел какой-то плод, подсунутый, кстати, ему умышленно.
Период жертвоприношений закончился. И здесь хочется не то плакать, не то возмущаться от несправедливости. Причем, эта несправедливость возведена законодателями христианства в ранг божественной любви к человечеству. Если честный и справедливый человек сделал преступление (такое случается) и видит, что вместо него наказали другого человека, будет ли он жить спокойно и считать такой суд справедливым? Конечно, нет. Да и вообще, можно ли все это назвать любовью? А где же «милости хочу, а не жертвы»? Требование жертвы за спасение – это уже торговля, а не любовь. Ведь любовь на то и любовь, что действует безусловно. Любящий за спасение того, кого любит, не требует ничего взамен.
Почему человеческая мать, даже после «грехопадения», не потеряла способности на безответную любовь к своим (и даже к чужим детям), а нашему Господу Богу нужно что-то в обмен? Почему нужно обязательно кого-то убивать, чтобы заслужить любовь и милость своего Отца? Или зачем Отцу нужно обязательно кого-то принести в жертву, чтобы доказать свою любовь тогда, когда Он ни перед кем не отчитывается и устанавливает те законы, которые Сам хочет?
Если Бог установил «закон справедливости», который не может изменить, Он не свободен, не всемогущ и раб своих законов? И вообще, является ли убийство единородного невинного Сына ради того, которого ты считаешь преступником, справедливостью и доказательством любви к последним? Но так принято в христианстве: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего…» По сути, это оправдание убийства.
Теперь мне говорят, что для того чтобы мне спастись от наказания за то, что я не совершал, я должен во все это верить. Вначале я должен поверить в то, что я виноват в том, что когда-то с кем-то произошло в Эдеме. Я должен поверить в то, что это была и моя личная ответственность. Меня убеждают в том, что я виноват в непослушании Адама и Евы и достоин смерти, а затем я должен поверить в то, что я чудесным образом спасен от этого наказания по милости Того же, кто меня и проклял!
А милость заключается в том, что вместо меня был убит невинный. Вам не кажется, что здесь что-то не так, что справедливость какая-то неправильная? Особенно если знать, что всем этим управляет ВСЕМОГУЩИЙ Бог, для которого нет ничего невозможного, который сам пишет законы и устанавливает порядки. Если любить кого-то до такой степени, что готов отдать своего единородного невинного Сына, то не лучше ли не проклинать человечество изначально, а найти другой, более гуманный способ воспитания, чтобы потом его не спасать такой ценой?
А еще лучше не искушать своих несмышленых детей тем, что влечет за собой неминуемое проклятие, ведь «по писанию», проклятие – это тоже грех, который не делает проклятого лучше, а наоборот, уродует его и внешность, и душу.
Скажите, пожалуйста, разве освобожденный преступник от того, что его помиловали, становится благородным, умным, воспитанным, полезным для общества? Даже Библия говорит, что «если беззаконника оправдать, то он и в земле правых будет злодействовать». То есть просто открыть двери для злодеев в рай – это не выход из положения. Проклятие на то оно и делается, чтобы унизить и превратить кого-то в низшее существо. Любящий не проклинает! Попробуйте с этим поспорить.
Один из авторов последней дискуссии, обращаясь к Александру Мельниченко, пишет: «Александр, если вы честный человек, то почему ни разу не указали наивысшее качество Бога – его милосердие? Разве вы не читали Исход, 20 главу?» А мне хотелось бы в свою очередь обратиться к автору этих строк и тем, кто с ним согласен: если вы честные люди, почему вы говорите только о милосердном Боге и молчите о таком Боге, о котором, к примеру, говорит Иов? Тем, что вы выбираете из Библии только то, что вам хочется слышать, вы обманываете себя и слушающих вас.
Для кого и для чего я все это пишу, не воюю ли я с Богом? – спросите вы. Отвечу. Существует три разновидности людей: те, кто видит; те, кто видит, когда им показывают; и те, кто не видит. Я пишу для тех, кто видит, когда им показываешь. Первые уже знают и уже нашли истину, третьим говорить бесполезно. Но есть два-три человека из второй категории, которым нужно показать, чтобы они задумались.
Я не воюю с Богом. Если я с чем-то и воюю, то только с глупостью и невежеством, с религиозными предрассудками и тем, что вы называете страхом Божиим. Любовь, как известно, изгоняет страх. Ваш страх (божий) нужен вашим поработителям. Я предлагаю ничего не принимать на веру, все пропускать через опыт и через тщательный анализ. Я предлагаю думать самостоятельно, учиться мыслить, быть честным и принципиальным.
Особенно это нужно там, где кто-то от вас требует веры. Вокруг много сил, только и ждущих, чтобы вы им поверили на слово. Они нашли ключ к человеческой душе, и это уже даже не религия, а вера. Я не верю, я проверяю, поэтому у меня есть надежда на то, что я «увижу Бога». Тот же, кто в страхе боится пошевелиться, боится назвать очевидное правдой, кто еще не понимает, что страх Божий ничем не отличается от обычного страха, и живет в этом религиозном бреду, обречен быть обманутым.
Почитайте книгу Иова целиком от начала и до конца. Вот ключевая фраза всей этой истории: «И было после того, как Господь сказал слова те Иову, сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов» (Иов 42:7). Здесь я нахожу ответ на все вопросы, которые я поставил в этой и во всех своих предыдущих статьях. Но об этом мы поговорим в другой раз.
