19 октября этого года исполнится сто лет со дня рождения поэта, драматурга, артиста, писателя, автора и исполнителя песен Александра Аркадьевича Галича. О его судьбе, о его творчестве написано много статей и книг. Мы хотим рассказать вам об одной истории, к которой волею судеб были причастны лично.

В качестве прелюдии задумаемся, как так получилось, что обласканный судьбой драматург вдруг от написания пьес, которые успешно шли на сценах лучших театров, от написания стихов, на которые писали музыку Соловьев-Седой да Колмановский (помните “До свиданья, мама, не горюй, /На прощанье сына поцелуй”…), от написания киносценариев, по которым ставились фильмы, перешёл к сочинительству песен, которые не славили “власть Советов”, а её высмеивали.

Галич в лицо власть предержащим напоминал об убитых поэтах – о судьбах Цветаевой, Ахматовой, Мандельштама… Галич тыкал в лицо позорнейшей страницей в истории нашей страны, вещая про ссылки и заключение “членов семей изменников и предателей Родины” (“Генеральская дочь”). А уж прямая угроза в песне памяти Пастернака – “…мы поименно вспомним всех, кто поднял руку…” – власть и раздражала, и пугала. В 1971 Галич был исключен из Союза Писателей, а вслед – из Союза кинематографистов. А в 1974 он был лишен Советского гражданства и выслан из СССР. Просто он не мог лгать. Не мог молчать. На его могиле на кладбище в предместье Парижа Сент-Женевьев-де-Буа написано: “Блаженны изгнанные правды ради”.

Могила Александра Галича на русском кладбище Сент-Женевьев-де Буа в предместье Парижа.

Шли годы, имя Галича, все его творчество были под запретом. Его имя было смыто с титров популярнейшего фильма “Верные друзья”. Но магнитофонные записи с домашних концертов Галича расходились по стране, песни его звучали на туристских слетах, да студенческих посиделках.

***

В декабре 1987 года исполнялось 10 лет со дня гибели Александра Галича. Время это было непростое – страна, ковыляя, двигалась от состояния “ничего нельзя”, через ступеньку “кое-что можно”, к состоянию “можно, но не всё”. Примером может служить следующая история: Нина Георгиевна Крейтнер, одна из тех, кто сохранил архив Галича, дала для публикации в журнале “Искусство кино” подборку стихов Александра Галича. Главный редактор долго и мучительно собирался с духом, да так и возвратил со словами: “Не обессудьте, всё-таки боюсь”. Боялись и многие другие: Галич-изгнанник еще не был официально реабилитирован. Тогда же, в марте 1987 года, был проведен конкурс песни, и в заключительном концерте в Доме Культуры Института стали и сплавов прозвучала песня Галича “Когда я вернусь…”, но автор не был назван.

Первый, нелегальный вечер памяти Галича прошёл в июне 1987 года, на вечере выступали с воспоминаниями о Галиче Ирина Грекова, Фазиль Искандер, Юлий Ким и другие. Вечер вела Нина Крейтнер, официально (и из соображений маскировки) вечер назывался “Вечер, посвященный бардам 60-х годов”. Валерий Гинзбург, младший брат Галича, кинооператор, рассказывал, что люди сидели по два человека на стуле. Вечер начался в 10 вечера, вроде как это было безопаснее. Естественно, нигде ничего не объявлялось, информация о вечере разнеслась через “сарафанное радио”.

Следующий большой вечер также был проведен в Москве, 14 октября. На афише второго вечера памяти Галича было указано: “Вечер, посвященный 125-летию К. С. Станиславского”.

***

Приближался декабрь и десятая годовщина гибели Александра Аркадьевича Галича. Группа москвичей подготовила вечер “Памяти Галича”. В Москве нашлось две площадки, где согласились провести такой вечер, но все с тем же условием – не упоминать имя Галича в названии вечера. В поисках площадок вокруг Москвы организаторы вечера вышли на ребят из Обнинского филиала МИФИ (Московского инженерно-физического института). Там было дано разрешение на проведение вечера “Памяти Галича.

К десятилетию со дня гибели.” Мы не сохранили афишки, да и были ли они – не помню. К нам в Обнинск приехали – автор сценария Нина Крейтнер, младший брат Галича – Валерий Гинзбург, Дмитрий Межевич (артист театра на Таганке), Максим Кривошеев (артист Ленкома) и было еще несколько человек, имена которых мы не помним.

Вечер, что называется, удался – Нина Георгиевна рассказывала о Галиче, о его судьбе, звучали песни Галича в его исполнении и в исполнении Дмитрия Межевича и Максима Кривошеева. Почти все присутствующие слышали большинство песен и прежде, но разве можно сравнить живое исполнение, чистенькие записи с тем, что мы имели – двадцатые копии магнитофонных лент с домашних концертов!

Я знал много песен Галича, но прозвучавшая запись поэмы “Кадиш” потрясла меня – никогда не слышал прежде этого произведения, посвященного памяти Януша Корчака, книгами которого “Король Матиуш Первый” и “Король Матиуш на необитаемом острове” мы зачитывались в детстве. Многие из нас не знали, что он руководил детским домом “Дом Сирот” для еврейских детей в Варшавском гетто. Когда нацисты вывозили “Дом Сирот” в лагерь уничтожения в Треблинку, Корчаку было предложено остаться –

“И бежит за мною переводчик,

Робко прикасается к плечу, –

“Вам разрешено остаться, Корчак”,-

Если верить сказке, я молчу.”.

Кстати, если кто не знает, Кадиш – название еврейской поминальной молитвы.

Александр Галич выступает в новосибирском Академгородке, 1968. Фото Владимира Давыдова

На огромный экран во время исполнения песен проектировались фотографии Галича в разные годы. Многие песни – “Тонечка или Городской романс”, “Мы похоронены где-то под Нарвой” зал подпевал исполнителям. Такая близкая и добрая атмосфера витала в зале.

После концерта мы подошли к Нине Георгиевне со словами благодарности и с предложением – повторить вечер в нашем Обнинском Доме Ученых, где людей будет на порядок больше, мы предложили наше посредничество с Домом Ученых. Нина Георгиевна отреагировала на наше предложение совсем неожиданно. “Если у Вас есть доступ к Дому Ученых, сделайте, пожалуйста, следующее. Мы сняли фильм о Галиче. У нас есть официальное разрешение, марка на разовый показ фильма в клубе”. Далее, с невероятной тоской в голосе, Нина Георгиевна сказала, что в мае фильм, скорее всего, смоют, демонстрацию фильма надо сделать до апреля. На этих словах к нам подошел Валерий Гинзбург. Он сказал: “Сделайте это. Пусть хоть кто-нибудь увидит фильм”. Мы обменялись телефонами и пообещали позвонить им в течение недели.

***

На следующий день один из нас позвонил директору Дома Ученых, благо мы были знакомы. Разговор был долгим, мы напирали на наличие марки (разрешения) на разовый показ в клубе, она на то, что официального разрешения на упоминание имени Галича ещё нет. Мы директора Дома Ученых уломали! Для уточнения деталей мы связали их напрямую: я позвонил Нине Георгиевне, дал ей телефон директора Дома Ученых. В разговоре я упомянул, что у меня есть пленка с домашнего концерта, где Галич поет песню “Ой, не шейте вы, евреи, ливреи” не с теми словами, что прозвучали у нас на концерте. Нина Георгиевна попросила дать ей пленку на время и обещала её почистить на Мосфильме. Переговоры с Домом Ученых шли не долго, в конце января была объявлена дата – март – просмотра фильма “Александр Галич. Изгнание”.

Как всегда, билеты на мероприятия Дома Ученых продавались по предъявлению членского билета через Институты нашего города. В этот раз начали звонить уже в феврале – нет ли лишнего билета.

Я не знаю, сколько точно мест было в актовом зале – примерно тысячи полторы. Зал был переполнен, люди сидели на лестницах, в проходах стояли складные стулья, перед оркестровой ямой тоже были зрители. И вот открылся занавес. Вступительное слово Нины Георгиевны, она представила уже известного нам Валерия Гинзбурга, а также кинооператор и других членов команды, и пошёл фильм.

Полтора часа пролетели незаметно, фильм закончился, и зал взорвался аплодисментами. По традиции Дома Ученых аплодировали стоя. На сцену понесли цветы, кто-то поставил ведро с водой перед портретом Александра Аркадьевича, и Крейтнер, принимая цветы, ставила их туда, ближе к портрету, вглубь сцены. Посыпались вопрос, ответы… А потом… Потом Нина Георгиевна сказала: “Спасибо вам всем. Вы первые и, скорее всего, единственные зрители этого фильма”.

Потом нам передали записку – мол, директор Дома Ученых хочет нас видеть. Оказалось, водитель автобуса ставит условие: чтоб кто-то из Обнинска ехал с ним в Москву, мол, на обратном пути может уснуть. Так я поехал со всей группой в Москву: два часа разговоров с Ниной Георгиевной, Валерием Аркадьевичем и другими…

***

В апреле Нина Георгиевна позвонила: “Нам дали марку на предпремьерный показ”, сказала она, ликуя. В те годы все менялось очень быстро, уже в 1989 году состоялась премьера фильма, то е. демонстрация в кинотеатре после принятия фильма.

Но первый показ фильма, который по официальной версии был снят в 1989 году, состоялся у нас, в Обнинске, в марте 1988…

София и Владимир Меркуловичи