Тема надвигающейся миграционной катастрофы в Европе стала для СМИ одной из любимых. Мы знаем, что несчастный континент будет вскоре затоплен толпами злых и голодных иммигрантов, виной чему попустительство местных властей, которые не желают брать ситуацию под контроль.
Между тем как раз в Европе иммиграционные потоки контролируются достаточно жестко: перебравшиеся на территорию ЕС нелегальные иммигранты могут либо попросить убежища, после чего их помещают в фильтрационные лагеря для разбирательства, либо — быть депортированы. Даже в случае положительного решения беженцев ожидает значительное поражение в гражданских правах — например, они не имеют права на работу и должны довольствоваться минимальным социальным пакетом. Система выстроена так, чтобы предоставить иммигрантам сравнительно комфортный (по их меркам) уровень жизни, но в то же время — навсегда запереть их на социальном дне.
Жителю России трудно представить себе, насколько государственное устройство США — реальной, а не фиктивной федерации — отличается от привычного нам. Принципы федерализма распространяются здесь на устройство как законодательной, так и исполнительной власти, включая правоохранительные органы.Для того чтобы найти примеры действительно либеральной (или с точки зрения правых — попустительской) политики в отношении миграции, нам следует перенестись за океан — в Соединенные Штаты Америки. Здесь нелегалы нередко пользуются невероятными по европейским меркам правами, что связано не столько с сознательной государственной политикой, сколько с противоречиями между властями разных уровней.
В США нельзя найти местные аналоги всепроникающих российских монстров вроде ФСБ или МВД: почти все американские «силовые ведомства» (law enforcement agencies) действуют независимо от федеральной власти, подчиняясь властям штатов, округов и городов. В небольшом городе вполне могут провести тендер между частными компаниями на организацию полицейских услуг. Федеральные «силовые» агентства появляются очень поздно: например, ФБР — в 1908 году, Федеральное бюро тюрем — в 1930 году, Федеральное агентство по наркотикам (DEA) — в 1973 году, а Федеральная миграционная служба (U.S. Immigration and Customs Enforcement, ICE) — только в 2003 году, спустя два года после терактов 11 сентября.
Из-за децентрализованной структуры страны проводить скоординированную миграционную политику сложно.
Федеральное правительство вынуждено полагаться на добровольное содействие не подчиняющихся ему органов власти, которые далеко не всегда считают нужным действовать в соответствии с волей центра. Свыше 200 городов и округов в стране открыто саботируют работу ICE — их условно обозначают как sanctuary cities (города-убежища). В их число входят Вашингтон, Нью-Йорк, Бостон, Чикаго, Филадельфия, Майями. Во всех этих городах внутренние инструкции городской полиции и муниципальных служб запрещают им сотрудничать с ICE, в том числе выдавать им для депортации нелегалов, не совершивших уголовные преступления.
Подобная «укрывательская» политика подчас проводится и на уровне штатов. Так, согласно приказу губернатора штата Мэн от 9 апреля 2004 г. полицейские штата имеют право запросить информацию об иммиграционном статусе человека, только если он подозревается или обвиняется в совершении уголовного преступления (иммиграционный статус свидетелей и потерпевших не раскрывается). Гражданские чиновники штата также не имеют права запрашивать подобную информацию, кроме как по решению суда или при рассмотрении заявки на участие в социальных программах.
В 2011 году законодательное собрание штата Мэн (контролируемое, кстати говоря, республиканцами) приняло билль HB116, обязавший полицию штата воздерживаться от выяснения иммиграционного статуса лиц, не подозреваемых в преступлениях или серьезных правонарушениях. Кроме того, этот же закон предоставил нелегальным иммигрантам возможность получить легальное разрешение на работу при уплате относительно небольшого штрафа — до $2500.
Еще вольготнее нелегальному иммигранту живется в Калифорнии.
Здесь он не только надежно защищен от страха депортации, но и пользуется многими гражданскими и социальными правами. Например, California Dream Act в 2011 году предоставил нелегалам право на получение грантов на обучение в колледжах штата. С 2013 года все жители Калифорнии, независимо от своего иммиграционного статуса, имеют право получать водительские удостоверения (самые распространенные в США удостоверения личности), а с 2014 года — вести адвокатскую практику. Наконец, поправка к Welfare and Institutions Code, принятая в октябре 2015 году, распространила действие бесплатной медицинской страховки на всех без исключения обитателей штата младше 19 лет.
Освоение чужих: как превратить иммиграцию в ресурс для развития
Вопрос о sanctuary policies, проводимых городами и штатами, неоднократно поднимался в ходе идущей президентской кампании. Все кандидаты от республиканцев обещают бороться с этим явлением: наиболее жесткую позицию, разумеется, занял Дональд Трамп, обещавший «покончить» с городами-убежищами. Джебб Буш был более осторожен, заявив лишь о необходимости урезать финансирование их правоохранительных органов. Любопытно, что позицию Трампа разделяют и кандидаты латиноамериканского происхождения. Достаточно вспомнить филиппики Теда Круза против демократов, «предпочитаюших партийную верность Белому дому Обамы сохранению жизней детей, которые будут убиты преступниками-нелегалами», или замечание Марка Рубио о «радикальных элементах, которые полагают, что мы не должны претворять в жизнь никакие из наших иммиграционных законов».
Позиция Хиллари Клинтон представляется несколько противоречивой. После нашумевшего убийства, совершенного в Сан-Диего (Калифорния) нелегалом, она заявила в интервью CNN, что власти города совершили ошибку, не депортировав его, как предписывало федеральное правительство. Однако до этого она вместе с Берни Сандерсом — сенатором от Вермонта — голосовала в Конгрессе против закона, урезающего федеральное финансирование городов-убежищ.
Не будем касаться вопроса о том, насколько обоснованы претензии республиканцев. Как федеральный центр может требовать подчинения от местных властей по данному вопросу, если его собственная позиция довольно-таки амбивалентна (на взгляд человека континентальной европейской культуры)? Теоретически Вашингтон требует передавать нелегалов для депортации ICE, а на практике — обязывает их отдавать детей в государственные школы, а нелегалов-мужчин — становиться на воинский учет.
Вряд ли новый президент действительно покончит с sanctuary cities. Дело даже не в том, что это означало бы радикальное перераспределение власти от штатов и городов в пользу Вашингтона. Скорее, разгадка лежит в особенностях американской культуры, традиционно лояльной к риску и личной инициативе и построенной на культе иммигрантов-пионеров, переплывших океан в поисках лучшей доли. В конце концов, какая еще страна, кроме США, когда-либо разыгрывала свое гражданство в лотерею? В долгосрочной перспективе все это заранее обрекает борцов против легальной или нелегальной иммиграции на поражение.
