Группа демократов во главе с членом Палаты представителей Айанной Прессли (Ayanna Pressley, Массачусетс) и сенатором Ричардом Дурбином (Richard Durbin, Иллинойс) представили исторический законопроект, запрещающий смертную казнь на федеральном уровне (Bill to Ban Federal Death Penalty). Шансы на прохождение этого билля через обе палаты Конгресса и подпись 46-го президента оцениваются в 65%-70%. Это выше, чем когда-либо в американской истории.
Смертные казни на федеральном уровне, напомним, прекратились в 2003 году. Спустя 17 лет президент Дональд Трамп убедил генерального прокурора Уильяма Барра снять все ограничения, и в 2020 году через смертельную экзекуцию прошли сразу 10 человек. Это обстоятельство принесло удовлетворение миллионам трампистов по всей стране.
Теоретически, Байден может запретить Federal Death Penalty исполнительным указом. Демократы, однако, хотят добиться исторического и бесповоротного запрета. Он возможен только после соблюдения множества юридических процедур в Конгрессе и победы в Верховном суде. В таком случае смертная казнь станет невозможной даже на штатном уровне.
Особо стоит сказать, что в многолетнем споре “за” и “против” смертной казни появилось несколько новых аргументов, которые в настоящее время продвигают правозащитные организации, а также ведущие психологи, социологи и криминалисты.
Во-первых, пожизненно осужденные являются прекрасным уроком для всех, кто склонен к тяжким преступлениям.
9 из 10 получивших пожизненные сроки раскаиваются в совершённых преступлениях спустя 20 лет за решёткой. 10% неисправимых убийц, насильников, садистов и других отморозков находятся в психологическом аду. На них давит как администрация тюрем, так и другие зэки.
Таким образом, общество получает возможность наблюдать за откровенными злодеями и процессом их “эволюции”. Этих отморозков никогда не нужно выпускать на свободу, но и убивать их по принципу “око за око, зуб за зуб” тоже не стоит. Преступники должны оставаться наедине со своими мыслями до конца жизни и осознавать, что всё хорошее, включая самые банальные человеческие удовольствия, осталось в прошлом.
Яркий пример – террорист Джохар Царнаев, совершивший вместе со своим покойным братцем теракты на марафоне в Бостоне (апрель, 2013).
Республиканцы потребовали для него смертной казни. Суд, однако, скорее всего, заменит этот приговор пожизненным заключением. Пока же отморозок находится в невыносимых условиях в камере-одиночке. Он лишён всех развлечений. Другие зэки презирают его. Надсмотрщики выдрессировали Царнаева до состояния циркового животного (он сидит в ADX Florence).
Прижизненные мучения для Царнаева – лучше, чем смертельная инъекция из опиоидного коктейля, которая доставит ему наркотическое удовольствие. Он бы мечтал умереть в состоянии эйфории, однако даже покончить жизнь самоубийством тюремная охрана ему не даёт.
Если ныне 27-летний Джохар доживёт до глубокой старости в жутких тюремных условиях, и в году 2070-м, 2080-м расскажет журналистам о совершённых ошибках, то для общества это будет полезнее, чем его быстрая казнь, которая могла бы состояться ещё несколько лет назад.
Во-вторых, пожизненно осужденные становятся важными свидетелями.
Рано или поздно почти все 100% пожизненно осужденных/приговорённых к смертной казни начинают сотрудничать со следствием. Для прокураторы -и особенно спецслужб – очень важно держать живыми преступников, которые много знают и могут помочь в раскрытии других преступлений.
Здесь можно вспомнить Джеймса Балджера – босса бостонской мафии и некогда самого влиятельного преступника в стране. Он мог бы получить смертную казнь, но спецслужбы добились для него пожизненного заключения, и сделали очень важным информатором. Балджер так устал от тюремной жизни, что сдавал всех знакомых преступников за несколько пачек сигарет. В конечном счёте, его убил сокамерник (по тюрьме поползли слухи, что 89-летний Балджер – “крыса”/rat).
В-третьих, смертная казнь “облагораживает” преступников.
Дело в том, что все “культовые злодеи” в США, которые прошли через смертную казнь, удостоились не только многочисленных посмертных упоминаний в массовой культуре, но и получили почитателей/последователей.
Яркий пример – казнённый в 2001 году Тимоти Маквей, устроивший в 1995 году взрывы в Оклахома-Сити (168 погибших). Этого мерзавца впоследствии героизировали “борцы с государственным террором”, религиозные фанатики и т. п. Более того, Маквей не раскаялся и в глазах некоторых экстремистов стал “мучеником”.
Если бы террорист Маквей сегодня находился в ADX Florence вместе с тем же Царнаевым, то его “крутизна” заметно бы поубавилась. Более того, он бы в полной мере осознал, что именно натворил. Это очень важно для разрушения мифа о массовых убийцах, которые, якобы, следовали какой-то идеологии.
Особо подчеркну, что в запрете смертной казни в США нет никакой гуманности. Осужденные не заслуживают тех условий содержания, в каких находится норвежец Брейвик, убившим 77 человек, но и казнить их бессмысленно. Современное общество должно руководствоваться не чувствами мести и ненависти по отношению к насильникам, убийствам и педофилами, а искать ответ на вопрос, какие именно мотивы подтолкнули их к преступлению. Для этого осужденные должны страдать, изучаться различными специалистами и, главное, смириться со своей обречённостью на позорную смерть в тюремной клетке.
Напоследок стоит вспомнить одну печальную дату.
11-12 февраля исполнится ровно 10 лет, как русскоговорящий житель Нью-Йорка Максим Гельман убил четырёх и ранил пятерых человек. В 2011 году СМИ много писали на эту тему. Многие требовали для нарцисстичного и агрессивного садиста смертной казни.
Отморозок получил пожизненное заключение, и в настоящее время находится в одной из худших тюрем Америки – Wende Correctional Facility (пригород Баффало, штат Нью-Йорк). Это учреждение класса maximum security с большим количеством камер-карцеров (solitary confinement), где убийцы и насильники быстро забывают о человеческом достоинстве. Любые контакты с Гельманом запрещены и даже в случае его бесславной смерти СМИ вряд ли о нём вспомнят.
