Популярность кандидата в президенты от республиканской партии Дональда Трампа активизировала общественное движение English-Only Movement. Его сторонники, напомним, призывают жителей Соединённых Штатов говорить только на английском языке и выступают категорически против создания языковых анклавов и перевода официальной государственной информации на испанский, китайский, арабский, русский и т. п.
English-Only Movement существует в Соединённых Штатах уже более полутора веков и воспринимается это движение по-разному. Либералы часто называют его экстремистским и антииммигрантским. Консерваторы – патриотическим и защищающим национальные интересы. Так или иначе, жёсткая риторика Дональда Трампа значительно повысила уровень нетерпимости американцев к другим языкам.
Так владелец небольшого ресторана в Милуоки написал на двери, что в его заведении говорят только по-английски.
«Я стараюсь не поощрять испанский, поскольку ни к чему хорошему это не приведёт, – сказал он журналистам. – У нас частный бизнес, а не какая-нибудь Организация Объединённых Наций. ООН может позволить себе переводчиков. Мы – нет».
Один из официантов ресторана также признался, что многие клиенты пытаются говорить с ним по-испански.
«Люди злятся, поскольку мой родной язык – английский, – говорит он. – Я стараюсь быть максимально вежливым, но и у меня нервы не железные. Если мы все живём в Соединённых Штатах, то почему бы хотя не попытаться говорить по-английски? Ломанный английский лучше, чем идеальный испанский».
В Калифорнии владелец небольшого тренажёрного зала также попытался внедрить правило English-Only. По его мнению, разговоры на разных языках часто приводят к чрезмерной подозрительности посетителей.
«Только представьте – англоязычный парень работает со штангой, а в двух метрах от него трое ребят что-то бурно обсуждают на китайском, испанском или арабском, – говорит он. – Знаток английского не может ничего понять. Он начинает считать себя объектом обсуждения. Например, думает, что они хотят его ограбить. Разные языки сильно отделяют людей».
Офицеры полиции уже давно являются ярыми сторонниками и одновременно противниками правил English-Only. В некоторых северных штатах люди, не говорящие по-английски, могут оказаться в участке для дополнительной проверки. Именно так произошло с четырьмя гражданами Вьетнама, которые не могли ответить ни на один вопрос случайно остановившего их патрульного.
«Я просто хотел проверить их документы, но законы запрещают залезать в карманы людей без ордера, – оправдался офицер. – Они не понимали ни единого слова по-английски, поэтому я арестовал их и отвёз в участок, где мы связались с переводчиком».
В англоязычной глубинке регулярно происходят подобные случаи. Стражи порядка нередко проводят параллели между незнанием английского и склонностью человека к преступлениям. В Техасе и Аризоне, например, сотрудничающие с иммиграционными службами шерифы определяют наличие/отсутствие вида на жительство у прохожих по их акценту.
В крупных мегаполисах ситуация принципиально иная. Здесь полицейские, наоборот, отстаивают право на несколько языков.
Так в прошлом месяце служащая Департамента полиции Нью-Йорка (NYPD) Джессения Гузман подала на своё начальство в суд. Причиной для иска стал выговор, который женщина-офицер получила за разговоры на испанском языке. Этот случай – не единичный.
Полицейские Большого Яблока разговаривают на 50 разных языках и руководство строго требует, чтобы в рабочее время они использовали исключительно английский.
В целом, правило English-Only имеет больше положительных, нежели отрицательных последствий. Весь вопрос в том, чтобы определить ту самую грань, где необходимо использовать английский, а где можно обойтись и «родным» языком.
Ежегодно из федерального бюджета тратится свыше $60 млрд. на устный и письменный перевод различных документов и сервисов для жителей США. Внушительная часть этой суммы уходит на переводчиков в самых загруженных ведомствах – экстренной службе 911, Службе гражданства и иммиграции (USCIS), Федеральном бюро расследований (FBI) и т. п.
Вместе с тем, бюджетные деньги часто уходят на глупейшие и абсолютно ненужные переводы. В частности, нью-йоркский губернатор Патерсон в 2008 году подписал закон о переводе всей предвыборной документации на русский язык. Инициатива обошлась в миллионы долларов, но так и не была реализована на практике.
По этому поводу никто особо не переживает. Любой русскоязычный человек с гражданством США легко сможет идентифицировать в бюллетене Дональда Трампа или Хиллари Клинтон, и совершенно не важно, латиницей (Trump/Clinton) или кириллицей (Трамп/Клинтон) будут написаны их фамилии.
Что касается малых бизнесов, то здесь должно действовать правило «Английский – обязателен, другой язык – по желанию».
В последние годы иммигранты получили от правительства Обамы столько «свободы», что порой даже не указывают на вывесках названий своих бизнесов. Как следствие, люди приходят в испанский маникюрный салон или, например, китайский ресторан и сталкиваются с непониманием. Это тоже своего рода дискриминация, позволяющая людям с другим языком игнорировать англоязычных.
Как бы там ни было, после президентских выборов нас ждут бурные дискуссии на тему English-Only. Правые и левые кандидаты придерживаются радикально противоположных взглядов. Если Трамп мечтает закрыть Америку на замок и взять под контроль мусульман/испанцев, то Хиллари и Сандерс ратуют за увеличение численности иммигрантов и прозрачность границ. Какое место займёт английский язык в послеобамовской Америке – мы узнаем совсем скоро.
