Как жить с мужем-американцем

delta-1024x142

Катерина Зайцева переехала в США ещё с первым мужем. Но обрела гармонию уже с американцем. Личный опыт Катерины может оказаться полезным для женщин, состоящих в брачном союзе, где интересы и цели мужа ставятся во главу угла, а жена является лишь средством по их достижению.

Возможно, что и мужчины, прочитав это интервью, по-другому взглянут на распределение ролей в семье. Прожив 15 лет в таком браке, постоянно сопоставляя его с американской моделью взаимоотношений и пройдя через трудный развод с первым мужем, Катерина достигла гармонии в отношениях с мужчиной американцем. Как и почему это произошло?

— Катерина, предлагаю начать с истории вашего знакомства с первым мужем. Как это случилось?

— С будущим мужем мы познакомились в 90х годах на дискотеке в МАИ, куда мы оба часто ходили, будучи ещё студентами. Мне было тогда девятнадцать лет, а ему двадцать один. Наши отношения развивались по вполне стандартной схеме: мы встречались, общались, учились, путешествовали, активно проводили время, он ухаживал за мной. Я была влюблена. Тогда было принято, чтобы отношения развивались традиционным путем. Мои родители периодически заводили разговоры на тему нашего брака, и к окончанию моего обучения в институте этот вопрос стал возникать всё чаще и чаще. Мы на тот момент встречались уже три года, поэтому заключение брака казалось правильным и логичным продолжением отношений. Так что, очень скоро мы поженились.

— Закономерное развитие событий. А что было дальше?

— А дальше был наш переезд в Америку. То было начало 1998 г., мой муж работал (и по сей день продолжает работать) в одной из американских компаний в сфере информационных технологий, и в рамках этой компании ему сделали предложение о переезде. Правда, тогда мы думали, что уезжаем не надолго, а просто поработать на два-три года, посмотреть на американскую жизнь собственными глазами. Но я была беременна, и наш первый ребёнок родился в Америке, поэтому временный переезд вылился в долгосрочное пребывание. Несмотря на то, что мы уехали буквально с двумя сумками, по сравнению со стандартами жизни в 90-е годы в России наше пребывание в США даже в первые месяцы было достаточно комфортным. Я учила английский, довольно быстро адаптировалась к новым жизненным условиям, на нытье и депрессию у меня просто не было времени. Первые три года после рождения ребёнка я не работала, поскольку моя виза не давала мне права трудоустройства. Как только я получила разрешение на трудоустройство, я пошла работать в ресторан на несколько часов в день для того, чтобы иметь возможность заниматься чем-то альтернативным домашнему хозяйству и общаться со взрослыми людьми. Моя ресторанная карьера продлилась недолго, в первый же месяц я познакомились там со своим будущим работодателем. Он был американец, у него было несколько компаний, одна из которых занималась биотехнологиями. Мне эта тема была интересна, мы обсудили мое образование и, в итоге, он сделал мне предложение о работе.

— Пока по вашему рассказу я чувствую, что все было хорошо…

— Хорошо, да не очень…

— А можно подробнее?

— Когда я стала достаточно свободно говорить на английском языке и лучше понимать, что происходит вокруг меня, я стала замечать разницу между отношениями в американских и чисто российских семьях.

— В чем состояла эта разница?

— Мне кажется, что у американцев другое определение успеха, по-крайней мере, у последнего поколения мужчин, которые были воспитаны феминистскими женщинами. Успех для них – это не только карьерный рост. Огромное внимание уделяется отношениям в семье, наличию баланса рабочего и семейного времени, количеству и качеству времени, проведенному со своими детьми. И для «постсоветских» мужчин подобное определение успешности в жизни бывает неожиданным открытием. Сейчас, приезжая в Москву, я могу часто видеть на детских площадках пап, гуляющих с детьми. На тот момент это было крайне редким явлением в России. В Америке же, напротив, отцы активно вовлечены в повседневную жизнь своих детей. Встретить папу, со всех сторон увешанного малышами, здесь обычное дело. Также как совершенно обычным является и то, что мама может пойти выпить кофе или заняться своими делами, пока папа играет с детьми в парке. Потом, когда дети начинают учиться в школе, ты уже с регулярностью наблюдаешь отцов, в свободное от работы время оказывающих волонтерскую помощь школе, например, проводящих занятия в спортивных секциях. Обычно эти мужчины не являются профессиональными спортсменами, но активно сами занимаются спортом и тренируют своих детей и их одноклассников. Это не обязательно традиционные мужские виды спорта, такие как футбол или бейсбол, это может быть и плавание, и гимнастика, которые в нашем регионе тоже очень популярны. То есть степень вовлечения пап в процесс развития и воспитания детей колоссальная, я бы даже сказала, что зачастую папы даже больше вовлечены в это, чем мамы. И такая модель отношений в семье здесь явление совершенно распространенное. Для меня видеть это несоответствие стереотипному поведению российского мужа и отца было поначалу шоком. Собственно, я эту разницу в поведении ощущала и сама после рождения нашего первого ребёнка. Но с появлением второго ребёнка даже мой муж стал меняться в сторону американского стиля отцовства.

— А в бытовом плане замечали ли вы разницу между российским и американским подходами к обязанностям супругов?

— Для меня разница была в том, что российский мужчина обычно если и занимается работой по дому, то делает это по просьбе, в то время как большинство рутинных обязанностей закреплены за женщиной по определению. Американский же мужчина выполняет работу по дому без просьб. Это часть жизни, которую они воспринимают как естественный процесс. То есть, когда папа встает поменять памперсы или готовит обед, одной рукой помешивая ложкой в кастрюле, другой придерживая висящего на нем в спине ребёнка, это абсолютно нормальная ситуация.

— Вы сказали, что ваш муж спрогрессировал в этом плане в лучшую сторону…

— Да, но это происходило не без нажима с моей стороны. Как я уже упоминала, через три года после рождения нашего старшего сына у меня появилась интересная работа, которая мне очень нравилась. Я много путешествовала, у меня была возможность часто ездить в Россию по делам – мы работали с фармацевтическими биотехнологическими компаниями, изучали потенциал рынка и т.д., словом, я занималась тем, что мне доставляло удовольствие. Но муж никогда не воспринимал мою деятельность всерьёз. Он начал заводить разговоры о втором ребёнке, и я согласилась при условии, что он изменит свои взгляды на роль отца в семье и будет больше помогать мне. Мой муж всегда хорошо зарабатывал и на тот момент, когда родился наш младший сын, мы уже купили таун-хаус. То есть, всё у нас было благополучно, если посмотреть со стороны.

— А если копнуть глубже?

— А если копнуть глубже, то я всегда жила в атмосфере «женщина, знай свое место». Я видела, как относятся к своим женам в других русских семьях, входящих в круг нашего общения, сравнивала с тем, что я видела в американских семьях, и для меня это всегда было огромным диссонансом. Несмотря на то, что за годы жизни в США распределение ролей в нашей семье изменилось в лучшую для меня сторону, и по российским меркам это было очень прогрессивным, до американских стандартов оно по-прежнему не дотягивало. Я два с половиной года после рождения младшего сына оставалась дома, не работая. Мне же хотелось уже выйти на работу, заниматься, в том числе, и своим собственным развитием. Когда я все же вернулась на работу (это была новая работа которую я нашла сама, проявив инициативу, работаю в этой организации почти 10 лет пройдя путь от ассистента до директора отдела), то у нас неминуемо стали возникать вопросы о том кто, когда и куда забирает ребёнка, отводит на занятия и т.д. Муж считал мою работу несерьёзной, не приносящей большого дохода, и не стеснялся постоянно укорять меня этим. Ему было сложно понять, что меня мотивирует именно содержание работы, а не финансовая составляющая. Так что, моя деятельность приравнивалась к хобби. Когда наш младший сын пошёл в школу, а у старшего сына начались постоянные тренировки и занятия музыкой, все эти перемещения автоматически ложились на мои плечи. Муж говорил, что раз уж я хочу работать, то я должна успевать всё. У него время от времени появлялись свои интересы, например, занятия сёрфингом или волейболом, и эти его интересы всегда стояли на первом месте. Он не стал бы отменять свою тренировку ради того, чтобы посмотреть игру сына, считая что это моя обязанность. А меня такой подход не вполне устраивал. Мне хотелось, чтобы он в хорошем смысле «американизировался», начал учитывать и мои желания и потребности. То есть, наши взгляды на жизнь и на семью в какой-то момент разошлись.

— Кажется, теперь я понимаю, что именно было основной проблемой в ваших с мужем отношениях. И что же, в итоге, послужило для вас последней каплей?

— Да я б не сказала, что была «последняя капля». У нас возникали мелкие ссоры, в основном на тему денег, на тему важности каких-то вещей для меня и для него. Это длилось довольно долго, всё-таки мы прожили в браке 15 лет. Я пыталась нивелировать конфликты, подстраивалась под него, пыталась заниматься тем, что было интересно ему, для того чтобы сохранить отношения. Но с его стороны всё это воспринималось как должное. И в какой-то момент я просто поняла, что мы живем в параллельных пространствах. Для мужа моё предложение развестись стало безусловно шоком.

— Он не ожидал от вас таких решительных действий?

— Он не ожидал таких решительных действий, к тому же он всегда относился несколько пренебрежительно к моим возможностям и способностям и не замечал, что я уже давно стала другим человеком. Возможно, это и была ошибка с моей стороны. Дело в том, что я несколько лет существовала в ситуации, которая меня не устраивала. Наверное, мне нужно было гораздо раньше начать серьёзно обсуждать наши проблемы. А получилось так, что я поставила его перед фактом. Думаю, что ему было очень сложно понять ситуацию.

— Вам пришлось ехать в Россию, чтобы оформить процедуру развода?

— Мы разводились в двух странах, поскольку мы уже долго жили в Америке, и наши дети были рождены в США. В России всё прошло быстро и в довольно лёгкой форме, можно сказать, что это была чисто формальная процедура. Развод в Америке оказался гораздо сложнее и длился почти полтора года. В заявлении о разводе оговаривались все условия развода, предварительно нам необходимо было произвести раздел имущества. Кроме того, мы должны были прожить год раздельно, чтобы суд мог дать заключение о том, что наш развод не влияет отрицательно на нас самих и на наших детей. Конечно, дети восприняли наше решение очень болезненно. Старший сын, которому на тот момент было 15 лет, уже раньше замечал разлад в отношениях между нами, и, как мне кажется, не был так шокирован, но для младшего сына это было потрясение. Для нас всех это был очень трудный период, прежде чем мы смогли достичь соглашения об опеке над детьми и разделе имущества. Радостных и приятных разводов наверное не бывает. Наш развод был сложным, мы выплеснули друг на друга много обид и упрёков, я очень рада что всё это позади.

— С Джеффом мы были знакомы через общих друзей, мы периодически пересекались, он мне симпатизировал, и нам было интересно и легко общаться всякий раз когда мы встречались, поэтому известие о том, что я развелась с мужем и живу в отдельной квартире, послужило для него своего рода сигналом к действиям. Сам он тоже давно разведен, у него четверо детей, младшему сыну на сегодняшний день 15 лет, старшей дочери – 21.

— И по сравнению с вашим первым мужем Джефф ведет себя иначе по отношению к вам?

— Совершенно по-другому. Конечно, мы сейчас не такие молодые, как были, вступая в первый брак. У каждого из нас за плечами пережитый опыт, мы стали больше понимать в семейных отношениях. Мне кажется, что Джефф воспринимает меня как отдельную самостоятельную личность, чего не было у меня в первом браке. Раньше, когда я переступала порог своего дома, я тут же превращалась в уборщицу, кухарку, домработницу, няню. И эти роли раздавались мне направо и налево. С Джеффом я чувствую себя сформировавшимся человеком со своими интересами, со своими достоинствами и недостатками, но никто не пытается «расчленить» меня, сказать мне о моих ролях, давать указания, как правильно делать то, или это.

— То есть, отношения перешли в категорию «взрослый – взрослый»?

— Возможно, что поколение современных молодых людей ведет себя по-другому, но мужчины моего поколения (последнего поколения советской эпохи) воспитаны таким образом, что за ними всё время надо ухаживать. Даже сейчас, попадая в дом наших русских друзей, я постоянно вижу, что «нашего» мужчину нужно обхаживать, что сам мужчина, по определению, идеален и прав в любой ситуации, а если и есть проблемы, то над ними должна работать жена. Сама я давно уже отошла от этого стиля жизни. С Джеффом мы все проблемы обсуждаем вместе и фокусируемся на их решении и на том, как мы можем помочь друг другу, а не на том, кто виноват. Или, например, если у меня возникают какие-то трудности с детьми, он может по своей инициативе приехать ко мне помочь по хозяйству, чтобы я могла заняться решением своих вопросов.Я хочу сказать, что если с первым мужем я всегда была в роли просящего, то сейчас помощь мне предлагается. В этом разница.

— Насколько я понимаю ситуацию Джеффа, проблемы в его первом браке возникли из-за того, что его уровень доходов не соответствовал ожиданиям жены. Она не работала и не хотела работать, а при наличии четырех детей и необходимости содержать дом, довольно сложно жить на одну зарплату. Поэтому у нее начались отношения с другим человеком, что и послужило причиной развода.

— А что сейчас препятствует заключению вашего брака с Джеффом? Почему проводя большую часть времени вместе, вы, все-таки, оставляете для себя кусочек свободы?

— На данный момент главный вопрос, наверное, в детях. Джефф много и активно вовлечен в жизнь и воспитание своих детей, мои дети – огромная часть моей жизни. Мы периодически устраиваем семейные праздники, и наши дети вполне по-приятельски общаются между собой, но идея объединить всех под одной крышей кажется пока немного утопической. К тому же, мы оба хотим, чтобы наши дети спокойно общались со своими другими родными родителями, поскольку навязывать уже взрослым детям новых мачеху и отчима мы не считаем для себя возможным. Можно сказать, что мы избрали наименее болезненный способ совмещения своей личной жизни и потребностей детей. Безусловно интересы детей стоят для меня во главе угла. К счастью, у нас не было ситуаций, когда приходилось бы делать выбор между личным благополучием и психологическим состоянием наших детей.

К тому же, я не вижу необходимости в формализации отношений, я уже была в браке, прошла через тяжелый развод и не хотела бы пройти через это еще раз.

— Как вы решаете финансовую сторону отношений?

— У нас раздельный бюджет, и мне пока не хотелось бы что-то менять в этом направлении. Когда мы выходим вместе куда-то, поужинать в ресторане, например, или едем путешествовать, то платит тот, кому в данный момент удобнее это сделать, либо тот, кто приглашает. Мы как-то научились чувствовать друг друга и понимать финансовую ситуацию друг друга, поэтому выяснений отношений на тему, кто за что платит, у нас не возникает никогда. Мне кажется, что мы достигли равенства в отношениях. Я не из тех женщин, кто ожидает, что мужчина обязан за неё платить в любом случае, и моя собственная финансовая свобода для меня также очень важна.

— То есть, вы сейчас счастливы и довольны?

— Абсолютно. Так комфортно, как я ощущаю себя с Джеффом, я не ощущала себя ни с одним человеком. Мне нравится, что он воспринимает меня такую, какая я есть, мне не нужно скрывать свои недостатки, такой поддержки и внимания я давно не чувствовала. Джефф очень творческая личность, нам интересно вместе. Время, которое мы проводим вдвоем, независимо от того, едем ли мы на концерт в Нью Йорк или готовим завтрак дома, или просто смотрим телевизор, угнездившись на диване, всегда наполнено радостью, теплом и заботой друг о друге.