Монолингвом быть совсем не cool!

Как Анютка хотела стать американкой! Быть как все – чтобы дома все по-английски говорили, чтобы пить кока-колу и жевать пинат-батер-джело-сэндвич, чтобы лохматая рыжая собака, чтобы плейдэйты, чтобы дедушка из школы не встречал, потому что она уже большая и потому что после уроков все нормальные люди идут в MacDonalds, а не с дедом к репетитору.

Одна радость – с дедушкой удалось договориться: на остановке автобуса он стоял чуть в стороне, читал свою русскую газету, по-русски с внучкой разговаривать не пытался. А вот от репетитора они уже шли, взявшись за руки. Он рассказывал про эвакуацию, про то, как в возрасте Анютки учился в мужской школе, как их директор однажды заставил весь класс писать объяснительные записки, обличающие главного зачинщика коллективного прогула. Анютка уже знала историю наизусть, но все равно просила повторить. И в который раз смеялась. Свою объяснительную записку дед озаглавил скромно, но достойно: Донос. И, как учили его на уроке русского языка, выбрал подходящий эпиграф: «Донос на гетмана-злодея царю Петру от Кочубея. А.С. Пушкин.» Дед каждый раз порывался рассказать о Пушкине и о том, кто такой Кочубей, но этого занудства Анютке и с репетитором хватало. Так что возвращались к дедовым историям о том, как был он стилягой, как они с бабушкой танцевали танец-«линду», как ездил он в командировку на космодром, как строил финскую баню на русской даче.

Болтать с дедом было даже весело. Жаль только, что по-английски он совсем не разговаривал.

Мама по-английски говорила, даже сочинение могла при случае проверить, но все дело портил этот кошмарный русский акцент. И ошибки – смешные и дурацкие.

– Пожалуйста, не ходи в школу, ну что про тебя учитель подумает, когда ты опять все артикли пропустишь! – ныла Анютка без особой надежды на успех. – Кто в прошлый раз сказал, что “a mother of Anyutka”? А хочешь, я «Барышню-крестьянку» дочитаю, если ты пообещаешь не пойти?

Мамины аргументы ей были хорошо известны. Когда человек говорит по-английски с акцентом – это значит, что он знает как минимум еще один язык. Над перепутанным артиклем они с учителем вместе смеялись, а смех помогает установить контакт. Дома нужно говорить по-русски, потому что именно по-русски и дед, и мама с папой смогут поделиться с Анюткой своими историями. По-английски так не расскажешь. «Барышню-крестьянку» придется дочитать хотя бы для того, чтобы понимать, откуда взялась знаменитая жалоба «Она была единственное и следственно балованное дитя».

Семью Анютка любила, но чего бы только ни отдала, чтобы не было этого семейного языка, упражнений по учебнику для 6 класса, бабушкиного борща в баночке, над которыми одноклассники смеются, и постоянных ссылок на каких-то литературных героев, о которых никто в школе и не знает. Только ожнажды повезло: выяснилось, что вся семья читала – хоть и по-русски – Брэдбери. Некоторые родительские идеи Анютка так удачно использовала в школьном эссе, что стала любимицей учительницы английского языка.

К девятому классу Анютка смогла-таки избавиться от репетитора и совсем перестала читать по-русски. Семья смирилась: будущему инженеру математика нужнее. А если уж языки – компьютерные.

О русском языке Анютка вспомнила только в колледже. Там требовался иностранный язык. А времени начать с нуля, например, французский катастрофически не хватало. Китайцы побежали записываться на китайский, латиноамериканцы – на испанский. Анютка с некоторым облегчением увидела в семестровом расписании русский язык.

Вы спросите, откуда я знаю Анютку? Она была нашей студенткой. И на Анну не отзывалась. Так и представлялась всем – Анюткой.

О своем поиске культурной идентичности она написала сама в итоговом сочинении. Для этого задания ей пришлось проинтервьюировать дедушку и бабушку и записать по-русски несколько семейных историй, в том числе ту, про Кочубея. Тут-то Анютка и узнала, кто такой Кочубей. Анютка сделала при этом гораздо меньше ошибок, чем другие студенты. Помогли семейные усилия и уроки с репетитором. И тут Анютка вошла во вкус. Записалась на следующий курс русского языка. А потом еще на один. После того, как студентам дали домашнее задание, основанное на отрывке из Достоевского, мама Анютки отправила мне короткое, но эмоциональное сообщение, основной пунктом которого был «Ведь мы уже и не мечтали!» Потом Анютка перевелась в Берклийский университет.

Вы ждете счастливого конца, который уже и в России все называют хэппи-эндом? Его не будет. Вернее, будет, но лишь отчасти.

Анютка закончила университет, работает в Нью-Йорке. Русский язык занимает довольно почетное место в ее резюме. Но не в жизни. Говорить по-русски ей почти не с кем. Только с домашними. А они в Сан-Франциско. Меня Анютка поздравляет меня с Новым годом. По-русски. Добавляет несколько слов о своих новостях. И – видимо, в утешение, – хвастается своими редкими успехами в русском языке. В прошлом году мол прочитала рассказ Довлатова: дед уговорил, когда домой приезжала.

Удивительно, но недавно я встретила Анютку в Сан-Франциско. Она приехала всего на два дня: прошла интервью в одной из компаний Силиконовой Долины и повидала семью. Звонит она своим каждый день и разговаривает по 5-10 минут. В Нью-Йорке в это время 7 вечера. В Калифорнии – 10.

– Это уже после ужина?

– Нет, обычно во время. Прямо из ресторана и звоню. Телефон напоминание присылает.

– То есть вы уже не стесняетесь по-русски говорить?

– Совсем нет! Если, к примеру, я с сотрудниками, весь оставшийся вечер собираю комплименты. А уж если с молодым человеком! Все мои знакомые уже и про Пушкина знают, и про особенности русского борща. Самые способные выучили тост по-русски: «Давайте выпьем за мир и дружбу между народами!»

– То есть ваш русский язык и принадлежность к русской культуре дает вам то, чего нет у большинства американцев-монолингвов?

– Еще бы! Монолингвом быть совсем не cool!

В осеннем семестре 2018 года City College of San Francisco – впервые! – предлагает начальный «онлайновый» курс русского языка для студентов из русскоязычных семей: RUSS 21A “Elementary Russian for Bilingual Students. Подробности: https://sites.google.com/mail.ccsf.edu/russianccsf/home

Этот курс – часть программы дистанционного обучения. Он не требует посещений. Пройти его можно, не выходя из дома. Все задания выполняются по компьютеру.

Курс особенно подойдет тем, кто говорит по-русски, но плохо читает и почти не пишет. Мы таких студентов называем «херитажниками», потому что их русских язык “heritage” – он получен по наследству, получен как дар. Выбор – засунуть этот дар на чердак памяти или не просто сберечь, но и сделать его инвестицией – есть у каждого. Кстати, в процессе многие осознают, что говорить по-русски – это cool! Заодно мы выясняем, как лучше перевести это “cool” – «классно» или «круто».

Курс засчитывается обеими системами калифорнийских университетов: UC (Universities of California) и CSU (California State Universities). На этот курс могут записаться даже старшеклассники. Его зачтут при поступлении и, скорее всего, в школе.

Если у вас появились вопросы, обращайтесь к преподавателям – по-английски или по-русски: [email protected] и [email protected]

Елена Камарго

преподаватель City College of San Francisco