Тема, поднятая мной на страницах «Диаспоры», оказалась действительно не только деликатной, но и актуальной, как отметила в своём письме в редакцию читательница, подписавшаяся именем Лена Вильдер: «Конечно, это явление тут существует. Но не все так просто, как описывает его автор статьи». Безусловно, не всё так просто в вопросах человеческих взаимоотношений, особенно если отношения эти строились с заведомо корыстными намерениями, как например, получения вида на жительство или улучшения материального положения за счёт другого.
Не всё так просто, когда человек, связанный с другим не только юридически оформленным союзом, но и пасторской молитвой, возложением рук и церковным благословением, обнаруживает, что в какой-то момент он или она должны сделать выбор между верностью и предательством, порядочностью и нечестностью, как поэтически выразила другая читательница, приславшая в редакцию своё стихотворение в ответ на поднятую мной тему:
На что надеетесь? На милость во Христе?
Тогда снимите свои “белые” одежды и,
разодрав лохмотья, кайтесь на кресте за то,
что чья-то умерла в душе надежда,
за то, что вера не живёт
под чьим-то сердцем, за то,
что распята любовь проклятой ложью,
не просто грешником, а суть ЕДИНОВЕРЦЕМ,
чья маска верности так на лицо похожа.
Постоянные читатели, наверное, помнят, что началом для серии статей о брачном аферизме послужили полученные операторами русской службы звонки от довольно значительного количества людей, пострадавших от такого рода отношений. Некоторые из них находятся в процессе развода, некоторые уже прошли этот неприятный юридический процесс, но, как я уже говорила, похожи не только их истории, начавшиеся с прекрасных ожиданий и надежд и закончившиеся не только материальным, но и психологическим уроном – разочарованием, обидой, потерей веры в любовь, человеческую порядочность, ежедневной душевной болью, даже желанием умереть, чтобы избавиться от мучительных переживаний. Их истории похожи и в том, что во время всей этой неразберихи с семейными взаимоотношениями они вдруг обнаружили себя в социальном вакууме, практически без поддержки и понимания родственников, друзей, братьев и сестёр по вере.
В прошлом номере газеты я задала читателям вопрос, почему пострадавшие от брачного аферизма, особенно женщины, не находят столь необходимой им в трудный момент эмоциональной поддержки от тех, с кем жили, дружили или были близко знакомы не один десяток лет. И возможно, мнение, высказанное в письме Лены Вильдер, действительно отражает точку зрения окружающих этих женщин общества и церковных служителей на происходящее: «…очень удобно привезти себе сексуального раба, который не знает законов, языка, не имеет ни родных, ни знакомых, да еще и зависит от нее материально. Им удобно управлять. Конечно, в таком случае любовь будет платной, прямо пропорциональной размеру ее кошелька. А что, когда она за все платила, вывозя сюда необеспеченного, на грани нищеты человека, она этого не понимала?»
Возможно, на самом деле окружающие такую женщину друзья-христиане видят в подобном браке лишь меркантильную взаимную выгоду: сексуальные отношения за материальные блага? Тем более, респондентка, подписавшаяся Леной Вильдер, несомненно основывается на мнении, принятом в среде её единоверцев: «Я не стала бы об этом писать, если бы не знала о нескольких именно таких случаях. И именно в нашей церкви».
Я благодарна Лене за откровенность. Не у многих хватит смелости признаться, что в нашем городе есть русскоязычные христиане, воспринимающие благословенный церковью брак двух верующих людей как непристойную сделку: «ты мне секс – я тебе гражданство». В такой интерпретации действительно нивелируется любой духовный компонент, который, казалось бы, должен был бы присутствовать у двух взрослых христиан, решивших заключить брачный союз, и бракосочетание, совершённое пастором то ли под церковной крышей, то ли под небесным куполом, приобретает здесь чисто формальное значение, становясь лишь дополнительным доказательством «действительности брака» для иммиграционных служб. И если друзья и знакомые таких супругов разделяют подобный взгляд на брак, тогда и последующие их действия в осуждении или поддержке той или иной стороны также вполне логичны.
Завершая данную статью о брачном аферизме в нашей русскоязычной общине, хочется сказать пару слов о некоторых нюансах развода, которым как правило всё дело и заканчивается. Когда на это решаются супруги, заключавшие свой брак молитвой и обещаниями «любить и беречь в болезни и здравии, пока смерть не разлучит», то развод может быть последней возможностью для брачного афериста проявить так внешне декларируемое им благородство и великодушие и удивить этим ту, которая за время семейной жизни привыкла воспринимать его негативно.
Но так как в силу характерных особенностей подобных личностей это маловероятно, то у пострадавшей стороны также есть законное право защищать свои интересы, выставлять свои требования, оспаривать судебные решения и добиваться справедливости соответственно её видению происходящего. Поэтому в результате долгих юридических баталий не всегда брачный аферист добивается желаемой цели, а порой оказывается в той же ситуации, что и до американского брака – «необеспеченным, на грани нищеты».
Стоит ли всё это потраченных усилий и денег, умственных и эмоциональных страданий, испорченной репутации, нервов, унижений, бессонных ночей и многочасовых обсуждений с юристами, «перемывания косточек» с друзьями, знакомыми, служителями – это конечно каждый волен решать для себя. В заключении своего письма Лена Вильдер пишет: «Значит такая проблема с этими людьми есть, и не стоит рассматривать ее столь односторонне». Совершенно соглашаясь с этим выводом, мы, по мере необходимости, будем продолжать рассматривать эту проблему с разных сторон – на радио и в газете – на основании фактов, событий и читательских откликов.
