Сегодня в нашей постоянной рубрике «Лица столицы» — Светлана Конопатская, инициатор и создатель проекта ParaSOLka.
– Светлана, правильно ли вас будет назвать лидером проекта?
– Не люблю говорить, что я лидер, потому что я считаю, что основную работу делает, конечно, наша большая команда. Когда рождается идея создать проект, всегда должен быть какой-то человек, который возьмёт на себя инициативу организации. Наверное, просто так сложилось, что у меня было желание и, наверное, есть какой-то талант к организации, поэтому я проявила эту инициативу и взяла эти вопросы на себя. Но команда у нас действительно большая, в ней много лидеров, и каждый отвечает за своё дело. И благодаря тому, что каждый попал на своё место, все это и работает.
– Свет, а как возникла сама идея Парасольки? И вы вообще как себя позиционируете, как служение при церкви или вы официальная организация?
– Сейчас мы уже официальная некоммерческая организация, но основана она была, как вы правильно сказали, как служение в церкви SOL.
– Совершенно понятно, для чего большинство церквей организовывает всевозможные благотворительные и просветительские и культурные мероприятия – для того, чтобы люди пришли и остались в этих церквях как прихожане. Вы же меня очень удивили, когда я поняла, что вам совершенно неважно, кто приходит на Парасольку. Мусульмане, буддисты, атеисты. В церкви службы проходят на украинском языке, а на Парасольке можно услышать любой из языков стран бывшего Союза.
– Это, в принципе, и есть наш основной принцип – любим всех, встречаем всех, помогаем всем и никогда не делим людей по каким-либо категориям. Когда родилась идея этого проекта, были времена постковида. Служение помощи иммигрантом у нас в церкви было, но в COVID иммигранты не ехали. Нас пастор спрашивает, что будем делать со служением, как вы видите его развитие. А у нас как раз открывалась кофейня, ну мы и подумали – давайте работать с теми, кому это вообще нужно. Приглашать всех к нам на кофе в конкретный день, в определенное время. Те, кто приехал недавно, год сидели взаперти ни социализации, ни информации, хотя бы им чем сможем, поможем. Так и понеслось. Стартовали командой в 20 человек, сейчас у нас 150. Это волонтеры, то есть люди осознанные, они приходят туда не за деньги, а за идею, поэтому к своим обязанностям подходят ответственно, а моя задача эти обязанности правильно распределить.
– С вашей общественной жизнью все предельно ясно, но вы же еще и где-то работаете?
– Конечно, я работаю в консалтинговой компании. Могу даже так немножко похвастаться: она четвертая по своему уровню в мире на сегодняшний год.
Специальность у меня техническая, но мой отдел занимается проджект-менеджментом, то есть и там занимаюсь тем, что мне нравится больше всего – организацией работы.
– Вот каждое слово по отдельности я, в принципе, понимаю, но чем занимается консалтинговая компания, для меня совершенно непонятно.
– Это фирма, которая занимается предоставлением разного рода услуг,
от аудита до IT. Я работаю на проекте IT, он занимается разработкой под заказ разных приложений, программ. Ну поскольку мы ребята крупные и клиенты у нас серьезные, мы работаем и на Штат, и на государственные структуры.
– Вы приехали в Америку?..
– Пять лет назад.
– А как вам, обычному иммигранту, через пару лет прибывания в Америке удалось попасть в четвертую компанию мира? Вы слова какие-то волшебные знаете?
– Честно, слов не знаю. Но это была моя мечта. Когда мы жили в Украине,
я изучала международное право и работала в юриспруденции. А когда я уже понимала, что мы, наверное, уедем в Америку, мы с мужем стали думать,
что же мне делать со специальностью. И я пошла на курсы тестирования. Успешно их закончила и успела даже поработать по специальности, поэтому приехала с некоторым техническим бэкграундом. Я четко знала, что в IT очень много есть разных профессий, разных позиций, и не обязательно быть супертехническим человеком, для того, чтобы работать в хорошей компании, где нормально платят. Как только я получила документы, которые разрешали нам работать, я активно стала рассылать резюме на тестировщика, доходила до финальных интервью, а на последнем этапе
постоянно что-то срывалось. Я уже прям руки опустила. А тут раз пришло приглашение на позицию в Project Management Office и я подумала – тоже шанс, надо идти. На самом деле, это вот такой, наверное, план был у Бога для меня, что через тестирование он меня привел к моей мечте.
– Просто сказка какая-то…
– Ну, это сейчас выглядит как сказка. Я восемь месяцев искала работу, каждый день отправляла десятки резюме, с кем-то по телефону разговаривала. То есть просто нужно выбрать цель и бить в одну точку, пока не получится. Это так работает.
– Раз в анамнезе международные отношения, то язык вы, получается, знали?
– Я думала, что я его знала. Моего уровня английского было достаточно для того, чтобы я прошла эти все интервью. Понятное дело, что я очень к ним готовилась постоянно. Но в свой первый день на работе я просто кивала, потому что ничего не понимала. Проходит митинг, я догадываюсь, о чем говорят, то сказать ничего не выходит. Наверное, с полгода так продолжалось, потом заговорила.
– Жить в Америке тоже было вашей мечтой?
– Это не было моей мечтой никогда. Это была мечта моего мужа. Он решился, сделал этот шаг. И, слава Богу, сегодня мы здесь. Но, как я уже сказала, мы к переезду были готовы. Причем, морально готовились к худшему, а оказалось лучше. Это на самом деле мой главный совет иммигрантам свежим и будущим – не надеяться на чудо, готовиться к худшему, к трудностям, к проблемам. Пусть лучше для вас будет каким-то приятным сюрпризом, что здесь кто-то откликнется на ваши нужды и чем-то поможет.
– Свет, сейчас новоприезжие первое, что делают, пишут пост в Facebook. Мне нужно…. И далее по списку: диван, кровать, матрас, сервис, холодильник, посудомоечная машина. Ну вот насколько фантазии хватит. Не получается ли, что ваши прекрасные организации, с великолепными целями помогать людям встать на ноги, воспитывают новые поколения иммигрантов, как бы это сказать, халявщиков.
– Честно, я даже не знаю, как правильно ответить на это. Лично я смотрю на всё это как бы с любовью и с пониманием. Я очень четко понимаю, что есть просто разные люди, и здесь ты никогда не угадаешь, кому действительно это жизненно необходимо, а кто просто не стесняется. Ты либо помогаешь, потому что ты хочешь помогать, либо ты не помогаешь, потому что ты не сможешь поставить вот этот фильтр – кому правильно помочь, а мимо кого пройти мимо. То есть, либо всем, либо уже совсем не делай этого. Я думаю, что те, кто хотят помогать, имеют такое вот истинное желание, они даже на какой-то немного резкий пост все равно ответят, сделают что-то, чтобы помочь даже такому человеку. Воспитывает ли это какое-то новое поколение иммигрантов-халявщиков? Я не знаю. Возможно. Но я все же верю в то, что, знаете, добро возвращается, добро откликнется добром. И человек все равно поймет, что люди что-то сделали для него. И, может быть, что-то сделает для других?
